— Я запомню эти слова, — поклонился я, но вкладывал в них совсем другой смысл. Это означало что «боевые действия» не начнутся, пока караван Лианы и Алано не покинет город.
— Удачи вам с торговлей, — сказал я. — Прощайте.
Я намеренно сказал «прощайте», а не «до свидания», давая ей понять, что наша встреча окончена. Она вздохнула, но кивнула.
Мы с Рэдом взяли под уздцы коней и, не оглядываясь, шагнули в гущу городской толпы. Мы растворились в ней, стали двумя безликими фигурками в сером море людей.
Мы были в самом сердце королевства, в городе, который намеревались перевернуть вверх дном.
Разведка началась.
Оставив девушку за спиной, я немного расслабился. Всё же одно дело рисковать своей, местами бронированной шкурой, а другое — ею.
Мы с Рэдом растворились в толпе, став двумя серыми, ничем не примечательными фигурами.
Первое время мы не говорили и не строили планов.
Мы просто бродили по улочкам. Шли по улицам Лемеза, впитывая его больную, гнетущую атмосферу, как губка впитывает грязную воду. Это была разведка на самом базовом уровне — сенсорная. Я должен был почувствовать город, понять его ритм, его дыхание, прежде чем пытаться вонзить в его сердце нож.
Лемез был городом контрастов.
Городом былого величия и нынешнего упадка. Широкие, мощёные камнем проспекты, по которым когда-то, наверное, двигались пышные процессии, теперь были разбиты, а в щелях между плитами пробивалась сорная трава. Добротные каменные дома богатых купцов и знати стояли с облупившейся штукатуркой и грязными, замутнёнными окнами, похожими на слепые глаза стариков. Фасады, некогда украшенные искусной резьбой, были покрыты слоем копоти и пыли. Город болел. Медленно, но верно, он умирал изнутри, и эта болезнь проявлялась во всём.
Но главным симптомом были люди.
Лица прохожих были угрюмы, настороженны, как у зверей, которые ждут удара. Они шли, опустив плечи и втянув головы, стараясь не привлекать к себе внимания. На улицах не улыбались. Никто не смеялся. Горожане двигались быстрыми, семенящими шагами, стараясь не встречаться взглядами ни друг с другом, ни, упаси боги, со стражниками.
А стражников было много.
Слишком много для мирного города. Они патрулировали улицы, стояли на перекрестках, лениво опираясь на алебарды, и вели себя не как защитники порядка, а как оккупанты на захваченной территории.
Они были грубы, наглы и абсолютно уверены в своей безнаказанности. Мы видели, как один из них грубо оттолкнул старика, который не успел уступить ему дорогу. Видели, как на рынке другой патрульный, не говоря ни слова, взял с лотка торговки несколько яблок и, ухмыляясь, пошёл дальше, не заплатив. Торговка лишь молча сглотнула, не смея возразить.
Мы с Рэдом не вмешивались, а просто смотрели. Каждая такая сцена была штрихом к общей картине, фрагментом паззла, который я собирал в своей голове. Страх. Вот на чём держалась власть в этом городе. Всепроникающий, липкий, унизительный.
Мы методично обходили ключевые точки, которые я наметил для исследования хотя бы издалека.
Вот мрачные, когда-то величественные, похожие на небольшую цитадель, казармы городской стражи. Вот ратуша, с которой, по идее, должно было осуществляться управление городом, но сейчас она выглядела пустынной и заброшенной.
Вот главный храм — огромное, величественное здание, посвящённое богу Парганасу, но даже у его входа не было толпы верующих, лишь несколько нищих просили подаяние.
И, наконец, мы увидели его. Королевский дворец, он стоял на холме, возвышаясь над городом, как хищная птица над своей добычей. Высокие, неприступные стены, узкие окна-бойницы, массивные башни.
Дворец не был похож на резиденцию монарха. Он был похож на крепость, построенную не для защиты от внешних врагов, а для защиты от собственного народа.
В старом центре города виднелось ещё одно зловещее строение — круглое, приземистое здание без окон. Арена. Что там за арена в мире, где не изобретён футбол, ещё предстояло выяснить.
Место, где король устраивал свои кровавые развлечения.
— Пошли в кабак, — совершенно серьёзно предложил Рэд. — Послушаем голоса города.
Выбор правильного питейного заведения для сбора информации — это целое искусство. Сунешься в самый дорогой трактир, где собирается знать и богатые купцы, и на тебя посмотрят, как на грязь под ногтями, а в лучшем случае ты услышишь лишь светские сплетни о том, чья любовница носит более дорогие побрякушки. Зайдешь в самую дешёвую дыру на окраине и рискуешь получить нож под ребро раньше, чем успеешь заказать кружку пива. Информации там тоже ноль, только пьяный бред и ругань.