Я видел, как гвардейцы, стоявшие в ложе, наконец-то пришли в себя. Их первая реакция — шок. Вторая — ярость. Они выхватывали мечи, пытались построить какое-то подобие защитного периметра вокруг тела короля и перепуганной знати. Они искали врага. Конечно, на короля никто уже не нападал, но в них срабатывала привычка и выучка.
Они смотрели вниз, на арену, на Хьёрби, который всё ещё стоял с луком в руках, как статуя мщения. Они думали, что угроза там. Они не понимали, что угроза повсюду. Что они уже в котле. Что крышка захлопнулась.
Рядом со мной Рэд коротко кивнул. Его лицо было спокойным, сосредоточенным, как у хирурга перед сложной операцией. Гномы-квизы, Мурранг и Хрегонн, молча перехватили поудобнее свои огромные боевые молоты. В их глазах не было ни страха, ни радости. Только работа, которую нужно выполнить.
— Начинаем, — проревел голос Рэда, обращённый сразу ко всей Арене, команда такой громкости, что на миг перекрыла нарастающий гул.
И в этот момент с неба на королевскую ложу обрушился стальной ад.
Это началось внезапно, без предупреждения. Без подбадривающих криков, а разбойники привыкли не голосить, а лупить из засады, начался обстрел ложи.
Просто сухой, отрывистый щёлк десятков арбалетных тетив, слившийся в единый, смертоносный треск.
В чем один из принципов фокусника? Пока все смотрят на его таинственные телодвижения или там, на его не сильно одетую помощницу, он пинком достаёт из коробка кролика.
И пока все смотрели на битву двух воинов, наши парни заняли позиции на крыше и верхних ярусах арены, откуда сейчас открыли прицельный огонь по королевской ложе.
Это не была беспорядочная стрельба. Это был шквал. Под конец операции сюда были стянуты все сколько-нибудь свободные бойцы Рэда со всех концов города.
Гномьи арбалеты, мощные, точные, смертоносные, били по одной-единственной, чётко обозначенной цели — по «клыкам», личной гвардии короля, столпившейся в центре ложи.
Элитные воины Коннэбля, пять десятков отборных головорезов в лучших воронёных доспехах, которые мог купить король за деньги своих налогоплательщиков, оказались в западне. Они были лучшими в рукопашной схватке, они были верны и бесстрашны. Но они были пехотой, пойманной на открытом пространстве под перекрёстным огнем.
Они были обречены.
«Идеальная зона поражения, — мелькнуло в моей голове. — Никаких укрытий. Цели сгруппированы. Полное огневое превосходство. Отрицательный эффект концентрации. Ачивка » Рыба в бочке ' разблокирована'.
Короткие, тяжёлые арбалетные болты с жутким свистом резали воздух. Они были похожи на рой разъярённых стальных шершней. Я слышал глухие, чавкающие удары, с которыми они пробивали металл в тонких местах брони, а также, когда поражали сочленения.
Видел, как лучшие доспехи королевства лопаются, словно яичная скорлупа. Видел, как болты, выпущенные с близкого расстояния, пробивают насквозь шлемы и кирасы, входя в тело с отвратительным влажным звуком.
Гвардейцы падали один за другим, даже не успев понять, откуда ведётся огонь. Один, стоявший на краю ложи и пытавшийся разглядеть что-то в толпе, вдруг дёрнулся, схватился за горло, из которого торчал чёрный болт, и рухнул вниз, на песок арены.
Другой, прикрывавший своим телом перепуганного принца, получил три болта в живот и упал замертво, придавив собой своего подопечного. Третий, поднявший щит, чтобы прикрыться, взвыл от боли, когда болт пробил дерево и пригвоздил его руку к щиту.
Паника, до этого момента сдерживаемая дисциплиной, вырвалась волной.
Благородная знать, сидевшая в ложе, до этого момента чувствовавшая себя в полной безопасности, вдруг осознала, что смерть пришла и за ними. Они с визгом и воплями бросились бежать.
Но бежать было некуда. Единственный парадный выход из ложи был завален телами гвардейцев и перепуганных аристократов. Началась давка. Лорды и леди, ещё минуту назад изыскано обсуждавшие фасон платьев и ставки на гладиаторов, теперь топтали друг друга в слепой попытке спастись. Их крики смешивались с хрипами умирающих гвардейцев и сухим треском арбалетов.
Цербер, находившийся в центре этого ада, был единственным, кто сохранял хладнокровие. Он рухнул на пол, сцапал стол и закрылся им как щитом, не пытаясь корчить из себя героя, держась в стороне от умирающего короля и кучки гвардейцев, вместо этого отчаянно пытался разглядеть, откуда ведётся стрельба.
Он всё ещё пытался анализировать. Всё ещё пытался найти выход. Но выхода не было. Он был в центре моей огневой воронки.