— Да, сударь? — спросил я, всё ещё поглядывая на толпу.
— Я капитан городской стражи Пцераг из рода Рыжебородых, — у капитана не было бороды, видимо семейную традицию он по какой-то причине не соблюдал, но сейчас его это мало волновало. — Ваши люди потребовали, чтобы мы закрыли ворота.
— Давайте я, для начала, представлюсь, я — сэр Рос Голицын, помогаю герцогу Оливеру Рэду.
— Да-да, — раздражённо ответил капитан, — Наш потерянный муж принцессы, я слышал Вашу речь. Скажите, чтобы я понял. Вы теперь власть?
— Скорее, сэр Рэд, — выдохнул я, не ожидая такой внезапной лояльности.
— Сэр Рос, давайте на чистоту. Я простой вояка и в гробу видал все политические интриги. Всё это мне и моим людям триста лет не сдалось.
Я кивнул. Мне было интересно, куда он клонит.
— Но, если Вы власть… Такое не мне решать. Я просто служака, верно? Мы тогда запрём ворота, Главные, Яловые, и Приречные. И я пошлю людей во дворец, чтобы гвардия короля присутствовала на коронации. Я же так понял, что она будет прямо сейчас?
— Ближе к вечеру. А так да, ситуация подталкивает к спешке.
— А Ирит? Он же должен давать личную присягу и командовать гвардией?
— А он тоже погиб, прямо в ложе во время нападения на его величество… Такое горе…
— Да ну? Лучший мечник королевства? — прищурился капитан Пцегар.
— Цербер вероломно убил его в спину, а церберовские заговорщики расстреляли гвардию из луков и арбалетов.
— О, как, — равнодушно пожал плечами Пцегар. — А что глава канцелярии короля?
— Тоже погиб, как и большая часть окружения короля, всё были в королевской ложе.
— Любили пожрать на халяву, — понимающе буркнул капитан. — Короче, я не знаю, кто завтра будет властью, Вы меня услышали? Я хочу, чтобы был порядок, чтобы не было погромов. А там, кто король… Такие вопросы не по моему уровню, я человек маленький. Я всё равно пошлю гонцов, пусть будет кто-то из слуг и остатки королевской гвардии, пусть увидят и примут своего нового короля, как там его…
— Оливер Рэд.
— Во-во, он самый. Я отдам распоряжения и тоже буду присутствовать. И Вам было бы недурно договорится с теми сержантами стражи, которые остались на ногах.
— Знаете, господин Пцегар, — я прикинул в уме доклады и распоряжения отрядов. — У нас как раз есть группа стражников в здании казначейства и в приречной башне, которые, скажем так, не сориентировались политической в обстановке и держатся агрессивно.
— Я понял, поговорю с ними и приведу. Никто не будет гавкать против нового законного короля. Просто дайте всем жить и служить спокойно.
— Договорились, — я протянул ему руку, и он её пожал.
К вечеру ворота была заперты, а народ собрался приветствовать нового короля. В толпе было немало стражников, гвардейцев и чиновников. Смена власти происходила при большом скоплении народа.
Они видели отрубленную голову, видели вооружённых солдат, видели, как жрецы, их духовные лидеры, суетятся вокруг нового правителя. Они были готовы поверить во что угодно, лишь бы этот кошмар закончился.
А Рэд… Рэд, ставший королём против своей воли, сидел в углу на временном троне, похожий на медведя, которого нарядили в балетную пачку и заставили танцевать. Он мрачно наблюдал за этим фарсом, за этим грандиозным обманом, и я видел в его глазах, что он понимает — обратной дороги нет. Он попал в ловушку, которую я и богиня для него построили.
Ловушку из власти, долга и лжи.
За пару часов мне удалось переговорить с десятком руководителей среднего звена власти города и королевства, уровня капитана Пцегара.
Я действовал как эффективный кризис-менеджер, которому поручили провести срочный ребрендинг обанкротившейся корпорации. Я создавал новую государственную легенду и собирал по крупицам остатки власти.
Немало этому способствовал Советник Петурио, который присутствовал тут же, вместе с сыном.
Все посматривали на жреца и на Петурио, и их спокойствие не давало народу волноваться.
Пока в столице разворачивался фарс, который войдёт в историю как «Славное Воцарение Короля-Спасителя Оливера Рэда», я уже мчался прочь из города.
Коронация, эта наспех состряпанная церемония, была лишь дымовой завесой, красивой декорацией, за которой скрывалась жестокая реальность: наша власть держалась на отрубленной голове, поддельных документах и народном страхе.
Она была хрупкой, как тонкий лёд на весенней реке. И я знал, где находится самая большая трещина, способная поглотить нас всех — армия.