Я стоял на стене. Мой дар, Рой, был активен на пределе возможностей. Я не просто видел поле боя, я чувствовал его. Я был каждым ополченцем на стене, ощущая, как дрожат его руки от напряжения. Я был каждым орком-лучником, выцеливающим очередного врага. Я был каждым гномом, что чинит сейчас повреждённые доспехи, чтобы прямо во время боя вернуть защиту ополченцу, починить щит, заменить сломанное копьё.
Это море колышущихся тел, это переплетение сотен воль и судеб было моим единым организмом, и я, его мозг, отчаянно пытался удержать его в целости.
Враг был силён и решителен. Альшерио Гроцци бросил в бой всё, что у него было. Его латники, словно железные жуки, снова и снова подкатывали к стенам штурмовые лестницы. Его лёгкая пехота, наёмники, дикая и разношёрстная толпа, лезли напролом, неся потери, но не считаясь с ними.
Но что-то изменилось. Я почувствовал это сначала на интуитивном уровне, а потом увидел подтверждение глазами Роя. Атаки стали терять свой первоначальный напор. Они всё ещё были яростными, но в них уже не было той слаженности и неумолимости. Солдаты Гроцци устали. Они выдохлись. Часы бесплодного штурма под палящим солнцем истощили их силы и, что важнее, их боевой дух. Лестницы теперь ставили реже, а те, что ставили, наши защитники сбрасывали с возросшей уверенностью.
Мой взгляд, усиленный магией, скользнул вдоль стены. Я снова и снова возвращался к одной точке, которая не давала мне покоя с самого начала штурма. Высокий одинокий пустующий дом, который Осмер, один из моих разведчиков, обнаружил накануне.
Идеальный плацдарм для прорыва. Я ждал, что враг воспользуется им, стянул туда резервный отряд, но… ничего. Дом стоял пустым. Альшерио либо не заметил этой возможности, либо, что более вероятно, приберёг. Эта неиспользованная угроза беспокоила меня больше, чем сам штурм.
И вот настал переломный момент. Таран, который с упорством дятла долбил наши ворота и сделал на ней три десятка глубоких вмятин, наконец-то вдруг замер. Очередная волна атакующих, докатившись до стен, отхлынула назад, не дождавшись подкрепления.
Над полем боя пронёсся протяжный, тоскливый звук рога. Сигнал к отходу.
Враг, понеся серьёзные потери и не добившись успеха ни на одном из участков, отступил, унося раненых и оставляя у подножия стен десятки трупов.
Единственное, что они сделали — это утащили таран. Скрежет колёс символизировал окончание сражения.
Защитники Каптье, измотанные, но воодушевлённые, провожали их усталыми, но победными криками.
Мы выстояли.
Я переместился к башням на воротах и поблагодарил орков, надеясь так же пожать руку Фаэну, но эльф куда-то пропал.
Он не был прикреплён ни к одной роте, потому что дисциплина не была его сильной стороной.
Стоял в центре стены над главными воротами, и ощущал, как по моим венам вместо крови течёт холодное спокойствие. Способность Рой была активной, превращая меня в нервный центр всей обороны.
Я не просто видел, я чувствовал каждого ополченца на стене. Я ощущал учащённый пульс молодого парня из гильдии кожевников, стискивающего арбалет влажными от пота руками. Я чувствовал глухую боль в старом колене ветерана-стражника, стоявшего на своём посту уже не первый десяток лет. Я ощущал мрачную решимость гномов и дикий, предвкушающий бой азарт орков. Весь город, вся его оборона были единым организмом, а я был его мозгом.
Глава 26
Новые неизвестные в формуле
Я смотрел, как армия Гроцци, оставив у стен десятки тел своих товарищей, медленно и неохотно отступает к своему лагерю. В этот раз победа ощущалась иначе.
Не как результат хитроумной диверсии или отчаянной импровизации.
Эта победа была заслуженной, выстраданной. Мы выстояли в честном, открытом бою, плечом к плечу. Люди, гномы, орки, маги… Все мы. И от этой мысли на душе стало неожиданно тепло и спокойно.
— Мы выстояли, милорд! — рядом возник запылённый, чумазый, но сияющий Гаскер. Его голос, обычно ровный и спокойный, дрожал от волнения. — Клянусь всеми богами, мы выстояли!
— Мы выстояли, Гаскер, — кивнул я, хлопнув его по плечу. — Благодаря всем вам.
С другой стороны ко мне подбежал Волагер, начальник городской стражи. Его обычно полноватое лицо осунулось, под глазами залегли тени, но в них светилось экстатическое счастье.
— Я… я думал, мы не выстоим! Когда они подтащили таран… Я думал, всё кончено! А Вы… Вы просто стояли и смотрели, словно знали, что ворота выдержат!