В рядах врага на мгновение воцарилось недоумение. Что это? Какая-то новая уловка? Они смотрели на свои измазанные доспехи, на чёрные лужи под ногами, не понимая, что происходит.
— Гришейк! — взревел я. — Поджигай!
Ну да, банально… Я использовал тут же тактику, что и против троллей — снизить мобильность и поджечь.
Собственно, притащив мощный шлем на совещание, я хотел подумать над тактикой, как противодействовать такому бронированному войску.
А никак.
Это же долбанные танки, а у меня против танков в этом мире есть только Молотов. Молотов и противотанковые рвы, больше ничего. Вот я и использовал тот инструмент, который имел, а поскольку Альшерио каждый раз менял свою тактику, я мог применить свой фокус только один раз. Но так, чтобы ярко.
Отряд орков на стенах, ждавший этого момента, дал одновременный залп. Вот и пригодились зажигательные стрелы.
По сути обычные тяжёлые стрелы, но к каждой была примотана просмоленная, горящая пакля. Огненный дождь обрушился на улицу.
И мир взорвался.
Это не было похоже на обычный пожар. Это было похоже на рождение голодного бога, сотворенного из глины и нефти. Воздух разорвал оглушительный рёв, и вся улица, от стены до стены, превратилась в бушующий огненный ад. Чёрная жидкость вспыхнула мгновенно, превращая закованных в сталь воинов в живые факелы. Их победные кличи сменились нечеловеческими, раздирающими душу воплями.
Тяжёлые доспехи и закрытые шлемы, их гордость и защита, стали для них смертельной ловушкой. Раскаленный металл обжигал тело, не давая сорвать с себя броню. Густой, едкий дым забивал лёгкие, ослеплял. Люди метались в панике, натыкаясь друг на друга, падая, пытаясь сбить с себя пламя, но лишь глубже погружаясь в огненное болото.
Сектанты, не обращая внимания на чудовищную жаровню внизу, методично бросали всё новые и новые кувшины, расширяя зону поражения, целясь в конных офицеров, которые пытались навести порядок. Лошади, обезумев от огня и боли, вставали на дыбы, сбрасывая всадников прямо в пламя.
Альшерио стоял посреди этого хаоса, невредимый. Его защищала магия, вокруг его фигуры мерцал прозрачный кокон, от которого отскакивали языки пламени. Но он ничего не мог сделать. Он мог лишь беспомощно смотреть, как его элитная армия, его гордость, гибнет в огне за считанные минуты. Его лицо, видимое сквозь дрожащее марево раскалённого воздуха, было маской ужаса и непонимания. Архитектор этого великого штурма стал зрителем на кремации собственных амбиций.
Некоторые из солдат, те, кто был на краю огненной бури, в отчаянии бросились на отряды ополченцев, державших щиты. Но их атака была хаотичной и не организованной.
Они были в панике, сломлены, напуганы, дезориентированы. Мои «стены» из людей и гномьих щитов, огнестойких и это была их главная особенность, сравнительно прочных, хотя и неповоротливых, приняли их удар, не дрогнув.
А в этом время, ещё не зная в какую ловушку угодил их лорд, атакующая армия за стеной задействовала «тот-самый-дом», что когда-то нашёл Осмер.
Они его, само собой, тоже нашли. Не надо считать противника за идиотов.
Враг понимал, что через пролом они ворвутся в город, но для полноты картины надо взять ещё и стену, чтобы выдавливать ополченцев и оттуда, и превратить наш разгром в повальное бегство.
Враги, как крысы, вваливаются в дом у стены, тот самый, на который никто (кроме меня, Осмера и гномов с сектантами) не смотрел до вчерашнего вечера.
Пехота полезла внутрь, держа в руках доски, чтобы перекинуть их на крышу.
И они почти что правы, всё почти так, как им кажется.
За исключением той детали, что гномы по трубам накачали дом маслом, а сектанты ещё и прокляли.
И сейчас орки дали залп, навесом, по широкой дуге, не точно, но так, что парочка горящих стрел втыкается в дом и…
Враги мечтают взять под контроль не только улицы, но и саму стену, чтобы с двух сторон давить на защиту. Но у меня для них заготовлен сюрприз.
Масло, пропитавшее стены и полы, вспыхивает мгновенно. Пламя вырывается наружу, хлещет по лицам тех, кто ещё секунду назад был уверен в победе. Полсотни пехотинцев армии Альшерио теперь просто силуэты в жарком факеле, из которого невозможно выбраться даже с проклятой удачей.
Всё происходит быстро, почти буднично.
Некоторые, передние из бегущих, успевают перекинуть доски и перебежать на стену, но они оказываются в меньшинстве. Ополченцы, как их учил Рос, не геройствуют, а работают: щитовики держат линию, лучники стреляют поверх голов, мечники прикрывают друг друга, отходят, если ранен и на их место тут же встаёт следующий. Нет ни крика, ни истерики, только работа, как на каменоломне. Техника простая, но безошибочная: прикрывай соседа, бей по слабому месту, если устал — не геройствуй, отступи.