Один из моих ополченцев уже лежал с пробитой грудью. Второй, широкоплечий ремесленник, отчаянно отбивался от двух панцирников сразу, но было видно, жить ему осталось пару секунд.
Я сместился, сделал ложный выпад, заставив панцирника уйти в оборону, а сам ударил краем щита ему по ноге, по сравнительно лёгкому ботинку, прикрытому только на щиколотке, ломая пальцы.
Противник оглушительно взревел. Удар был бесчестным, но я таких после Кайенна и Туманных гор Оша (спасибо, орки) знал очень много.
Я навалился щитом, толкнул врага на напарника, заставив прекратить атаку. Тем временем Гаскер подоспел с парочкой солдат, и они не дали панцирникам опомнится, заколов обоих.
…
Гаскер кричал что-то своим солдатам, пытаясь организовать оборону у башни, но им явно было не справиться с прорывом.
«Вот ведь дерьмо, — мелькнула мысль. — Прорыв удался. Ещё несколько минут и враги закрепятся на этом участке стены, вражеские офицеры заметят, где прорыв удачен и организуют сюда прямой поток подкрепления. Вот тогда их перемещение превратится в конвейер, который перегонит сюда такую армаду, что никакие тактические навыки, ужимки и прыжки мне не помогут».
Через Рой я почувствовал, что на участке Волагера дела тоже катятся к катастрофе. Начальник стражи был близок к панике, а половина его людей сбежала, остальных враг выдавливал дальше по стене, в западном направлении, где они не представляли ни ценности для обороны, ни опасности для врага.
И если тех, кто пёр к участку Гаскера, ещё как-то удавалось сдерживать, но этим явно крышка.
В этой плачевной ситуации только орки Гришейка ещё держались, причём эти черти были самые красавцы.
Всё-таки разные участки боя — это разные ситуации.
Орки в начала сыпали стрелами не переставая, ещё и ругались, громогласно оскорбляя нападавших во всевозможных вычурных выражениях. В их случае выражение «поле брани» было буквальным.
Теперь, когда стрелы стали дефицитом, орки прятались за зубцами стены и ждали, чтобы по лестнице (которую они были способны столкнуть, но в хитрости своей не делали этого) карабкались два-три солдата армии Альшерио. Синхронно высовывались и выпускали несколько точных стрел в тела врагов, а сверху, одновременно с этим высовывались парочка самых мордастых орков, которые тыкали вниз копьями. Причём изначально этих копий у орков не было, эти были явно отняты у нападавших. Такой внезапной контратакой они сносили всех на лестнице и снова прятались, причем ухитрялись при этом ещё и молчать, сдерживая свои языки и ничем не выдавая своё присутствие.
При такой тактике у орков вообще не было потерь, не считая парочки мелких ран и они, судя по их спокойному и деловому настрою, который я чувствовал через Рой, были способны так воевать хоть до полуночи.
Часть раненых врагов пытались уползти от стены, но орки без всякого благородства добивали их, стреляя в спину со стены. В общем, клыкастые друзья меня радовали, чего я не мог сказать про людей.
Да, я перетащил Роем ополчение к стене у Гаскера. Да, ополченцы швыряли в панцирников на стене камни и стреляли из луков. Но луков у них было мало, стреляли они плохо, кидать камни снизу вверх не так весело. В общем, хотя толпу у стены я собрал человек триста, ничего существенного они против панцирников не делали, враг был всё ещё на стене.
…
И тут очередной панцирник подскочил на мне и ударил копьём. Я прикрылся щитом и контратаковал, однако он умело отклонил мой выпад и попытался снова проколоть меня, как бабочку в коллекции энтомолога.
Я полностью сконцентрировался на драке, почти отключившись от Роя. Печалило только то, что это давало мне надежду на спасение в конкретном поединке, а вот шансов на победу в бою лишало.
Очередной выпад противника прорезал на щите глубокую борозду. Враг был закрыт тотальным шлемом так, что я не видел его лица. Быть может, он сейчас зверски скалился, не знаю. В любом случае его мастерство и сила были таковы что я едва устоял на ногах.
И тут над нашими головами просвистело что-то большое и огненное.
…
Огненный шар размером с баскетбольный мяч пролетел рядом со мной и врезался в группу панцирников на стене.
Попав в щит одного из воинов, он взорвался с грохотом и электрическим треском. Взрыв потряс даже каменную кладку, и несколько вражеских воинов в доспехах просто исчезли в языках пламени. Остальные, объятые ужасом, отшатнулись от места взрыва.
Второй огненный шар последовал немедленно, ударив в самую гущу прорвавшихся врагов на участке Гаскера. На этот раз взрыв был ещё мощнее. Я видел, как панцирников подбросило в воздух, а на отменно отполированных доспехах плясали огоньки отсветов от пламени взрыва.