— Гульбег не любит, когда его беспокоят по пустякам. И цена предсказания может быть высокой.
Глава 22
Мотивация
— Видишь ли, — пояснил я Мадане, — твой покровитель тоже заинтересован в том, чтобы город выстоял, потому что у него тут несколько сотен сторонников, которых выжгут под корень. Так что мотивация у меня с твоим жутким боссом взаимосвязанная.
— Расскажи, что ты видел, — она встала и достала ящик с какими-то засохшими костями, расчистила стол и разложила их в определённом порядке, потом расставила красные свечи, четыре штуки и поставили их по углам конструкции из костей.
Я в подробностях пересказал всё, что наблюдал в лагере врага. Пленники, верёвки, гигантский щит, планы Альшерио. Мадана слушала внимательно, её лицо мрачнело с каждым словом.
— Мерзавец, — прошептала она, когда я закончил. — Использовать людей, как живые щиты…
— Сможешь узнать точно, что он планирует?
Мадана задумалась:
— Попробую. Но предупреждаю — видения Гульбега не всегда приятны.
Она встала и зажгла свечи, глубоко вздохнула и стала протяжно и жутковато произносить какие-то длинное заклинание.
В каком-то момент свет свечей качнулся.
— Отойди к стене, — предупредила она. — И что бы ни происходило — не вмешивайся.
Я послушно отошёл и наблюдал.
Мадана встала над столом, подняла руки и стала напевать другое заклинание, но уже на какой-то ритм, мотив.
Слова звучали хрипло, гортанно, как будто она говорила не собственным голосом.
Свечи в комнате заколебались, хотя ветра не было. Тени на стенах задвигались, образуя причудливые фигуры. Воздух стал плотным, давящим.
Мадана дрожала. Её глаза закатились, показывая только белки. Изо рта пошла пена. Но она продолжала говорить, всё громче и отчаяннее.
Внезапно она остановилась. Повисла абсолютная тишина. А потом Мадана заговорила совершенно чужим голосом — низким, мужским, раскатистым, как будто из глубины пещеры:
— Видение открывается… Завтра, к полудню, начнётся последний штурм. Пленники будут согнаны в одно место и привязаны верёвками друг к другу. Армия воинов со злыми сердцами погонит их перед собой, как щит из живых тел. Защитники дрогнут, орки станут стрелять, ополчение нападёт на орков, а враг подведёт таран к воротам и ворвётся в город. Ваш город падёт, как падает каждый из царей, а все его жители прольют дождь из слёз и крови по дороге к смерти, бесчестию и боли.
Голос оборвался. Мадана покачнулась и рухнула на пол без сознания.
Я кинулся к ней, поднял на руки, отнёс к постели. Пульс был слабым, но ровным. Дыхание тоже нормальное. Просто обморок от магического истощения.
Когда она очнулась, я сидел рядом с чашкой воды.
— Как ты? — спросил я, помогая ей сесть.
— Ужасно, — прошептала Мадана, хватаясь за голову. — Рос, я всё это ещё и видела.
— Ну, судьба ситуации ясна, но мне тут кое-кто говорил, что я тот, кто тащит судьбу за хвост в выбранном мной направлении.
— Все следуют своей судьбе, Рос, — слабо возразила девушка.
— Отчасти и я, но не полностью. Если мне известно развитие событий, и оно меня не устраивает, то я вмешаюсь.
Мадана внимательно посмотрела на меня:
— Ты что-то задумал. Я чувствую это сердцем. Что-то рискованное.
— Возможно. У нас же тут война, каждый день как последний. Ты в порядке? Мне надо идти.
Мадана долго смотрела на меня, потом тихо вздохнула:
— Мужчина, помоги мне встать. Я тебе дам напоследок кое-что.
Я помог, она нетвёрдой походкой подошла к сундуку в углу комнаты, покопалась среди каких-то склянок и достала небольшой пузырёк с ядовито-зелёной жидкостью. По-моему, он даже светился.
— Это Мариосса.
— Что за Мариосса?
— Мариосса Желтоглазая была могущественной ведьмой в седую старину. Но такая была дама, с шибанцой. И магия её была направлена на то, чтобы делать всех вокруг безумными. Она это зелье придумала и называется оно в её честь. Просто разбей, он вступит в контакт с воздухом и всё, началась магия. Этим можно целый город вроде Каптье отправить в состояние безумия на пару часов. Глупость, безумие, галлюцинации, желание петь, танцевать голым, неспособность понимать, что вокруг… Это мой путь спасения… был. Если враги ворвутся в город и я пойму, что ты не выстоял, разобью и будь, что будет. Но есть одна малюсенькая проблема.
— Я в эпицентре?
— Эпи… как? В общем, да, ты в центре. В самой середине безумия. Как разобьёшь, попробуй не дышать, а вообще сильно будет зависеть от ветра, которое будет разносить пары, но наверняка безумие охватит и тебя. Кто знает, как ты себя поведёшь? Зелье стоит жутко дорого и на его изготовление уходит примерно полтора года. И главное, ты не знаешь, выберешься ты из своего безумия или нет. Поэтому флакон — на крайний случай.