Я встал, держа в одной руке меч, другой рукой открыл дверной запор и переместился в глубину комнаты так чтобы между мной и дверью была кровать.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался вчерашний хозяин постоялого двора. Его добродушное лицо было белым как полотно, а глаза вытаращены от ужаса. За ним, оттолкнув его плечом, вошел незнакомец — высокий, худой мужчина в дорогом, но изрядно помятом камзоле. Его лицо было серым от усталости и страха.
— Прошу прощения за вторжение, господин, — пролепетал хозяин постоялого двора, — но дело не терпит отлагательств…
— Да что ж вы мне спать все на даёте⁈ Боги и люди, охреневшие в атаке! Отлагательств не терпел мой сон, который вы так нелюбезно прервали, — огрызнулся я, нащупывая рубашку. — У вас там что, пожар и потребовалась грязная вода из моей кадки?
Незнакомец ошалело посмотрел в ту часть комнаты, где стояла деревянная кадка с остывшей грязной водой.
— Или пришли сообщить что овсянка будет с комочками? — продолжил я.
Мой сарказм, обычно действующий на людей отрезвляюще, на этот раз не сработал. Незнакомец подошел к кровати и в упор посмотрел на меня.
— У нас нет времени на шутки, сэр… — он запнулся, не зная моего имени.
— Рос, — подсказал я. — И я все еще не понимаю, почему должен жертвовать своим отдыхом ради ваших проблем.
— Меня зовут Тибо Джеверран. Я мэр этого города, — представился визитер, и его голос дрогнул. — И у нас не просто проблемы, сэр Рос. У нас катастрофа… Иначе бы я не посмел ворваться к сэру рыцарю без спроса.
Я замер. Мэр города? Катастрофа? Что там такого приключилось?
Это слово никак не вязалось с мирной атмосферой Каптье. Я посмотрел на него внимательнее. Мужик держался, но был на грани истерики.
— Так что там у вас случилось? — спросил я уже серьезно.
Тибо Джеверран сглотнул, пытаясь совладать с собой.
— Этой ночью… в Бришонском лесу, это недалеко тут… на охоте… была убита вся семья нашего герцога.
Новость упала в утреннюю тишину комнаты, как камень в воду.
Я смотрел на мэра, переводя взгляд на Андрэ, пытаясь осознать услышанное. Убита вся семья.
— Погиб сам сэр герцог Люзариас Буруе, его брат, его супруга и двое маленьких детей. Все.
— Как… убита? — переспросил я, хотя прекрасно понял с первого раза.
— Жестоко, — выдохнул мэр. — Напали на стоянку в лесу и перебили, как зверей. Никого не оставили в живых. Охрану тоже вырезали до последнего человека.
Я сел на край кровати. Под ложечкой засосало. Дело пахнет керосином. Кажется, сбываются пророчества Анаи. Ее зловещий смех снова зазвучал у меня в ушах, и на этот раз он не казался шуткой.
Он был предвестником беды.
«А проблемы, мой дорогой, имеют свойство находить таких людей, как ты как мухи находят… сам знаешь что.».
Черт бы тебя побрал, вредная женщина. Накаркала или всё знала заранее?
— Это не все, — продолжил Тибо, видя, что я наконец осознал серьезность ситуации.
Он ходил по комнате из угла в угол, как зверь в клетке, его руки то сжимались в кулаки, то бессильно опускались, пока хозяин Андрэ стоял у стеночки со скорбью на лице,
— Это же не просто смерть или умышленное убийство, требующее расследования. Это… как набат, начало страшного!
Я молча ждал. Мой мозг, только что разбуженный и вялый, начал включаться в привычный аналитический режим.
Сбор данных. Оценка угрозы. Поиск решения.
— Одновременно с герцогом, — продолжил мэр Тибо, — Этой же ночью, были убиты трое его самых верных рыцарей. Командиры гарнизонов. Сэр Альберт убит в замке Куррит на севере, сэр Годвин де Пейппир в своём доме в городе, сэр Рауль в замке Крелони на западе. Они находились в разных частях нашего герцогства. Всех троих зарезали в их собственных постелях. Тихо и профессионально.
Я присвистнул.
Понятно почему мэр так напрягся.
Одно дело — банда разбойников, напавшая на герцогскую стоянку в лесу хотя это само по себе нонсенс, ведь герцог и его брат, охрана — все как один воины.
Рыцари мира Гинн не всегда рождались с серебряной ложечкой во рту, но все — с мечом. Меч давали мальчику-дворянину в детстве и рыцарь, от рядового шевалье и до короля — не сеял, не пахал, не стирал, не готовил, а только лишь обучался военному делу (и иногда прибухивал и волочился за женщинами).
Это делало рыцаря, настоящего, а не такого как я, то есть попаданца — заведомо более обученным и закалённым воином, какие бы моральные качества за этим на стояли. Именно поэтому, например, Орден Ре Бахтал не особенно печалился гибелью любого числа пехоты, а вот к смерти каждого рыцаря относился серьёзно.