Я взял кошелёк, но тут же протянул его обратно:
— Оставь себе. Считай это платой за новую жизнь.
— Какую новую жизнь?
— Ты и твои люди сегодня доказали, что способны на благородные поступки. Ты только что совершил благородный поступок, ты спас людей и сделал это бескорыстно. Значит, ты и твои люди имеют в сердце свет и честь в душе. Поэтому… Деньги твои. Прими на себя ответственность за жизнь пленников и занимайся ими до конца войны. Помни про амнистию, после войны рекомендую тебе стать старейшиной предместий. Старейшина выбирается народным голосованием.
— У предместий уже есть свой старейшина, старшина Войт из купцов.
— А Войт есть среди этих людей?
— Вроде нет, не заметил, а что?
— А то, что получается по фактам — он свой народ не эвакуировал, а бросил. А ты не бросил. Ну и кто после этого достоит стать старейшиной?
Крысолов задумался, а я продолжил:
— Война всё меняет, атаман. Я видел, чтобы она меняла атаманов сильнее, чем ты можешь себе представить.
Крысолов кивнул и отправился собирать свою банду.
Я проследил за тем, чтобы через пять минут Крысолов поднял всех на ноги и где уговорами, а где и угрозами увёл с собой толпу.
Когда разбойники ушли, со мной остался Фаэн.
— А ты почему остался? Мог бы уйти с ними.
Эльф усмехнулся:
— А мне интересно посмотреть, чем всё это закончится. Плюс, у меня есть перед тобой долг, а эльфы склонны отдавать долги. К тому же у меня есть одна весёленькая идея в этих краях.
— Какая ещё к эпическим хренам идея? Фаэн, мы едва не подохли, пока выполнили эту миссию, а ты говоришь, что накреативил ещё что-то?
Глава 24
Безумие, да что ты знаешь про безумие?
Фаэн долго молчал, глядя в сторону горизонта, который становился серым. Близились предрассветные часы.
— А что, если я тебе покажу ещё одну слабость в планах Альшерио?
— Какую?
— Не здесь. Нужно пойти к реке.
— К Адур?
— А тут есть другие, реки, Рос?
— Не умничай. Я не местный… Может и есть. Если тебе есть, что сказать, то говори!
— Тогда пошли.
— А так объяснить нельзя? В округе полно вооружённых злых людей, которые категорически против шастающих туристов вроде нас и даже могут убить.
— У тебя есть магия, Рос. Ты сам никогда не объясняешь никому и ничего, если это не требуется тебе для исполнения собственных планов, но у тебя есть магия, касающаяся птиц. Применяй её и пошли.
Птица, летящая в небе, а это был рыбный филин, которого пришлось оторвать от охоты, вела меня извилистыми тропами через предместья, минуя места, где ещё могли скрываться вражеские патрули.
Альшерио после ночной диверсии были выпущены сотни патрулей, а любая встреча с противником была крайне нежелательна.
И хотя магия была у меня, направление движения задавал эльф.
— А ты точно знаешь, куда идёшь? — спросил я, когда мы в третий раз изменили направление.
— Нам туда, — ответил эльф. — Я недавно изучил это место.
— Недавно изучил? Ты сбегал из города?
— Да, — легко и просто ответил эльф. — Видишь ли, для вас, людей, это не очевидно и слишком сложно, но эльфы тоже разные. Я, например, речной эльф и люблю воду, водные объекты.
— А море? Или ты местный и тяготеешь к Адуру?
— Местный? — фыркнул Фаэн. — Я определённо не местный. Просто, когда ты эльф, которому сотни лет, то живёшь какое-то время в одном месте, потом в другом. Можешь завести семью, родить детей, потом всё равно все вырастут или умрут и ты снова переселяешься.
— А как же потратить жизнь на что-то важное?
— На что? На войну, как ты? Если постоянно лезть в пекло, то не удивляйся, что станешь печёным пирожком, мой юный друг. На что потратить вечность существу, которое не стареет? Я просто живу и наслаждаюсь жизнью.
— А эльфы вообще долго живут?
— Пока не убьют, — вздохнул Фаэн. — И в этом смысле я поступаю крайне глупо тем, что помогаю тебе и этому постороннему мне городу, рискуя быть убитым.
— А ты помогаешь?
— А чем я, по-твоему, занят? — возмущённо поинтересовался эльф.
— Тащишь меня, хрен пойми куда.
— Тащу, чтобы помочь городу. Скоро ты сам всё поймешь.
Через полчаса мы добрались до берега Адур. Река в этом месте делала широкую излучину, образуя удобную естественную гавань, полную рыбы и довольно живописную.
И то, что я увидел, заставило забыть про красоты и присвистнуть от удивления.
На противоположном берегу гавани, будучи вытащенной на берег, в том числе под сенью деревьев и навесами, стояла настоящая флотилия. Десятки и десятки лодок и плотов, от плоскодонок и до небольших рыбацких судёнышек. Ведь крупные, как когда-то пояснял мне Гаскер, тут ходить не могли, слишком много мелей.