А за это время эльф застрелил ещё одного часового.
Оставшись один, последний враг решил, что настала пора совершить тактическое отступление. Он отважно с криком «Тревога!» побежал в сторону домов, однако эльф безжалостно застрелил и его.
— Ты псих, тебе никто не говорил, Рос⁈ О таком предупреждают своих товарищей по опасному ремеслу.
— Кто бы говорил? Не нравится мне, что он кричал… Кричат, когда есть кому кричать.
Я взял несколько горящих дровишек из костра и понёс через поле плотно лежащих лодок к бочкам с дёгтем.
Бочку я повалил на здоровенный плот и полюбовался, как чёрная жидкость растекается по дереву.
Потом туда полетели куски верёвок, строительный мусор, доски.
Разгораться всё это счастье долгое время не желало, у меня уже стало кончаться терпение. Однако в какой-то момент промасленные верёвки, а за ними и дёготь, весело загорелись, исторгая шипение и даже искры.
Не знаю, может, местный дёготь такой, а может и земной так же себя ведёт, но разгоревшись, он стал исторгать охрененное количество дыма, искр и шипеть.
— Дым — это не здорово, Фаэн. Дым виден издалека.
Горело ярко, жарко, щедро. Огонь был такой, что в нескольких метрах было невозможно находиться.
— А нам-то что? — легкомысленно отмахнулся эльф.
В качестве ответа на его слова мы услышали топот и крики.
Судя по всему, четверо часовых — это не вся охрана.
Враг, он как суслик, ты его не видишь, а он есть.
Оказывается, в шести соседних домах, а тут кругом были дома, склады и прочие строения, были люди, охрана, солдаты и те инженеры, которые приводили в порядок лодки.
Словом, мы нагло творили беспредел прямо под носом у толпы народа, а сейчас эта толпа начала просыпаться.
Эльф вскинул лук и ловким выстрелом отправил к праотцам здоровенного бойца в одних портках, но с двуручным топором в руках, который выскочил из ближайшего дома. Тот не успел что-то крикнуть, но это не было особенно важно.
Вокруг слышались крики, шум, ругань и, к сожалению, эти люди не пострадали от действия ведьминского зелья, не спят и не в безумии.
Пара секунд и эльф пристрелил ещё одного врага, в этот раз мечника.
Когда я предложил Фаэну устроить диверсию на вражеском флоте, я рассчитывал на небольшой пожар. То, что получилось в итоге, превзошло мои самые смелые ожидания и чуть не стоило нам жизни.
Хаос разворачивался со всех сторон.
Пожар был уже такой силы, что не заметить его было невозможно, другое дело, я-то рассчитывал схватить крайнюю лодку и тихонько свалить по реке в сторону города, доплыть до пирсов, поберечь ноги.
Но судя по активности на берегу, уйти незамеченным не получится, там просто пристрелят на отходе, и эльф ничего с этим сделать не сможет.
— Прорываемся к предместьям. Не отставай.
Пару минут назад мы бессовестно высадили часовых, считая, что тут больше никого нет и устроили пожар.
А сейчас из всех строений выбегали люди, кричали, кто-то паниковал, кто-то хотел тушить пожар, некоторые замечали нас — поджигателей. Но чем больше становилось людей, тем хаотичнее были их действия.
И пока никто не навёл в этом хаосе порядок, я попёр вперёд, как танк.
Пробегая между домами, я сшиб плечом лучника, а ударом кулака сбил с ног какого-то сонного сапёра с лопатой. Эльф пыхтел следом, я бежал не оборачиваясь.
В этот раз задействовать Птичьего пастуха я попросту не успевал.
Мы петляли по предместьям и первые пару минут я было подумал, что погони за нами нет.
Однако нас и наше бегство всё-таки заметили и выслали группу.
Мы остановились, чтобы отдышаться и сориентироваться, а я запустил Птичьего пастуха, чтобы отследить погоню.
И да, порядка тридцати одетых кто во что горазд пехотинцев рыскали по округе в поисках «ублюдков-поджигателей».
— Слушай, Фаэн, а сколько тебе лет?
— Много. Очень много. Я помню времена, когда боги ещё ходили по земле и лично беседовали со смертными.
Это объясняло его странную осведомлённость о мире, непонятную уверенность в себе и полное отсутствие страха перед опасностью.
— А что древний эльф делает в тюрьме захудалого городка? — поинтересовался я.
— Как и вне тюрьмы. Я играю в карты с дураками, — усмехнулся Фаэн. — Просто выбор игроков ограничен. Играю и жду, когда произойдёт что-то интересное.