— Мне бы ещё один. Запасной, — я протянул ему второй кусок пергамента.
— Давайте, — вздохнул Астерион, снова принимаясь за работу.
Рано утром я, а также злой от отсутствия отдыха и алкоголя в крови (я не дал ему бухать вечером и поднял ещё до рассвета) маг Фомир, уже были у крепости каких-то там Смелых.
Как говорится, попытка номер два.
Мы дошли до знакомого камня, за которым прятались от скелетов. Прятались очень условно, твари не имели глаз в обычном смысле этого слова, они нас чувствовали, просто камень был за пределами сферы их интересов.
Место было всё таким же мрачным и гнетущим.
Фомир, несмотря на своё вечное ворчание, вёл себя куда увереннее и не пытался драпануть.
— Итак, я не до конца понимаю твой план, герцог, но… Ты хочешь уменьшить уровень магии вокруг настолько, что скелеты потеряют структурную целостность?
— Типа того. Откачать магию в загутай-камень.
— Но камень от этого станет очень злым. Концентратом зла. Если его съесть, можно превратиться в гуля.
— Тогда, может не стоит его жрать, а? — заворчал я, недовольный критикой.
Мы расстелили пергамент со звездой на травке, с некоторым трудом добившись, чтобы получилось максимально ровно.
— Кладём минерал в центр, — командовал маг, хотя всю концепцию придумал я. — Камень — точно в пересечение центральных линий. Важна симметрия. Ритуал основан на гармонии, он должен тянуть в себя хаотичную магию Смерти, что пропитала эту землю. Загутай-камень, как губка, впитает её, а звезда создаст силовой контур, который притягивает и концентрирует эту дрянь в себе, удерживая её внутри.
Я аккуратно положил кожу со звездой на землю, а в её центр водрузил самый большой из купленных камней.
— Теперь засекаем время? — сказал я.
Фомир с тоской выпил здоровенный глоток воды из фляги и поморщился от её вкуса.
— Помолимся всем богам, чтобы эта штука сработала. И чтобы нас не сожрали в процессе. Теперь герцог, коснись камня и пожелай, чтобы он начал работать. Активируй. Твоя связь с… высшими силами должна послужить катализатором.
Сначала ничего не произошло. А потом…
Загутай-камень постепенно отчётливо завибрировал. Сначала едва заметно, потом всё сильнее и сильнее. Он начал тускло светиться изнутри багровым, нездоровым светом. Линии звезды на коже вспыхнули и погасли, словно создавая невидимый контур. При этом сам воздух вокруг нас стал чище. Гнетущее чувство, давившее на плечи, начало ослабевать.
По ощущениям это было быстро.
— Работает! — выдохнул Фомир с неподдельным изумлением в голосе. — Клянусь своей печенью, оно работает!
— Это только первая часть идеи.
Я направился в сторону крепости и скелеты моментально встали, чтобы выйти мне навстречу. Приветственная группа.
Раздался скрежет, словно кто-то провёл костью по камню.
Я покрутил головой. Фомир тоже замер, прислушиваясь.
Скрежет повторился. Уже ближе. А потом ещё. И ещё, со всех сторон. Из серого, неподвижного тумана, окутывавшего болота, на полянку у камня выступила первая фигура. Высокий, иссохший скелет в остатках ржавой кольчуги. Пустые глазницы его черепа были устремлены мимо нас. Он смотрел на светящийся камень. Он не был агрессивен. Он просто шёл. Медленно, неотвратимо, как маятник.
Следом за ним из тумана показался второй. Потом третий. Десятки. А затем и сотни. Ах ты ж, мать твою! Существа реагировали на звезду и камушек.
Я прикинул, куда бежать и как вытаскивать за собой оцепеневшего колдуна.
Глава 10
Землевладелец
Они появлялись из трясины, поднимались из-под мха, выходили из-за чахлых деревьев. Целая армия мертвецов, безмолвная и целеустремлённая. Их всех, как мотыльков на пламя, притягивал свет нашего ритуала.
Процесс очищения, вытягивающий из земли магию Смерти, стал для них маяком.
— Рос… — шептал Фомир, его лицо стало белым, как мел. — Кажется, я того, скоро уволюсь… посмертно. С приятелями встречусь…
Глаза его блеснули слезами.
Твари не бежали. Они просто шли. Окружая нас плотным, сжимающимся кольцом. Десятки, сотни костяных воинов, и все они двигались к двум беззащитным фигурам в центре светящегося круга, который мы не смели покинуть.
План работал, но пока что не идеально. В науке это называется неудачный эксперимент.
Причём, на нас двоих не работало что-нибудь абстрактно-утешительное для кого-то типа Эдисона, что отрицательный результат — тоже результат. Ну, Эдисона-то его лампочки не собирались сожрать с потрохами.