— Начинаем работу. Мне надо, чтобы добровольцы выстроились в другом конце двора. Те, кто уверен, что не дадут согласие, уходят обратно в свои камеры. Те, кому надо подумать, стойте здесь. Капитан, приведите мне новую группу.
Рой отобразил добровольцев как «потенциальный рекрут» сразу, но не посчитал их за «подчинённых» или «союзников».
…
Далее мне нужно было что-то вроде предварительного медосмотра.
В этом мне помогал Фомир, не то, чтобы он владел лекарской магией, но всё-таки понемногу практически во всём разбирался.
Доброволец становился вперёд и скидывал своё рубище, обнажаясь по пояс, а я оценивал качество «материала».
Через Рой я мог оценить и общее состояние здоровья бойца. Я браковал примерно треть добровольцев, может быть, даже процентов сорок.
Просто отказывал и всё.
— Но я очень хочу! Господин, дайте мне шанс! — один из заключённых бухнулся передо мной на колени.
— Встать! — громко рыкнул я и он поспешил подняться на ноги. — Слушайте все!
Меня слушали, в том числе и вновь прибывшая группа, и заключённые, которые с любопытством теснились у окон внутри бараков, ловящие каждое слово.
— Я этого не люблю. В моей армии никакого лизоблюдства, никаких пресмыканий, вот этих вот целований ступней и битья поклонов. Ничего такого не будет! Либо ты воин и имеешь гордость, и ты даже подыхаешь с этой гордостью, либо ты идёшь ко всем херам обратно в свои лагерные бараки. Только тот, у кого есть хотя бы крупица железа в душе, получит железо в руки, чтобы сражаться. Быть воином — значит быть свободным, даже если через секунду ты сдохнешь, даже если ты выполняешь безумный приказ, даже если теряешь сознание от нагрузки, а кровь и сама жизнь твоя покидает тело.
Заключённый ловил каждое моё слово, а к моему уху наклонился Фомир.
— У этого есть магический дар. Слабенький, но есть, задаток магии земли, на нулевом уровне, но он может быть ценен для меня… — шёпотом сказал маг.
— Да? А ну-ка проверь всех, и кто тебе глянется, тащи в отдельную группу.
Я повернулся к заключённому, который перетаптывался передо мной.
— Как зовут?
— Пьаск Голубь, милорд.
— Статья? За что сидишь?
— Вор-карманник.
— Готов изменяться?
— Да.
— В процессе ты можешь умереть, ты принимаешь риски?
— Да, милорд.
Я указал ему на мага, мол, забирай этого голубчика.
Прогнав через мой примитивный медосмотр большую толпу, я велел им стать обособленно.
…
Процедура началась.
Мне вынесли стол и вместе с ним стражники пригнали заспанного писаря Яшунка, того, что заменил собой уволенного Деция и такого же испуганного. Он проспал драку, но был этому только рад.
Я указал ему место за столом, и он принялся писать списки рекрутов, чтобы потом передать мне.
Это было похоже на конвейер. Первый заключённый, здоровенный детина со сломанным носом и пустыми глазами убийцы, подошёл к столу.
— Имя? — пискнул Яшунк.
— Праввистан, крестьянин из Клоскинлота.
— Статья? За что сидишь?
— Душегуб я, Ваша светлость, — безразлично бросил Праввистан, глядя не на писаря, а на меня.
— Хорошо, Праввистан, — сказал я, встречая его взгляд. — Итак ты вызвался добровольцем и подходишь по здоровью. Теперь подойди ко мне.
Он сделал шаг. Я посмотрел ему в глаза.
— Повторяй за мной: «Я, Праввистан, добровольно вступаю в Первую Добровольческую армию Маэн и принимаю над собой командование герцога Роса».
Он на мгновение замялся, в его пустых глазах мелькнула тень сомнения. Но затем он посмотрел на писаря, сидевшего рядом и на всё ещё хнычущего на плахе Грола, после чего уверенно произнёс слова. Громко, хрипло.
В тот же миг я почувствовал, что Рой ожил. В моём сознании вспыхнул новый огонёк, и перед внутренним взором развернулось досье.
Имя: Праввистан
Статус: Солдат (рекрут)
Навыки: Обращение с дубиной (мастер), запугивание (эксперт), рукопашный бой (адепт), выживание в тюрьме (мастер).
Лояльность: 2%
Надежда: 10%
Готовность действовать по обстоятельствам: 10%
Страх: 78%
Скрытые черты: садист, подчиняется только грубой силе.
Два процента лояльности. Неплохо для начала. Это была не преданность, а скорее признание того, что я теперь самый опасный хищник в этой клетке. Меня это устраивало.
— Иди туда и стой до следующего приказа. Следующий, — бросил я, потирая виски.