Я был ближе всего к дубу и легко обогнул его, оказавшись в центре, но не один, весь центр по эту сторону ствола заняли орки.
Гришейк кричал на них, но не чтобы оскорбить или раззадорить, а выстраивая в некое подобие двойной шеренги. Молодец, может и правда выйдет из него офицер. Ну, если мы с ним сейчас не подохнем, конечно.
Тем временем гномам я через Рой мысленно дал команду сложнее всех. Они разделились на две группы и стали по флангам. Это требовало организованности и сплочённости. Тылы нам прикрывали телеги и беспокойные от нашего поведения лошади. Эх, сейчас бы чистое поле и вскочить на Грома, я бы один надрал задницы бандитам.
Но — имеем, что имеем.
Люди должны были хватать камни и бросать их в нападавших из-за спин орков, причём можно не попадать, но нужно постараться не прибить своих. У эльфов, кроме Лиандира и Фаэна, не было их излюбленных луков, но они показали, что даже палками способны драться как черти.
Я сам находился плечом к плечу с силами орков, в самом сердце битвы. И мы приняли на себя первую волну.
Мгновение и я взмахнул мечом снизу вверх, на большой дуге попав первому бегущему с топором мужику по челюсти, буквально раздробив её. Он бессвязно заорал, но в это время орк, стоявший справа от меня, сцапал из его рук топор и коротким ударом по голове добил.
Спохватившись, я сунул в руки орку слева от меня свой тяжёлый гномий тесак.
Само собой, в такой ситуации никто не трындел, что оружие от представителя чужой расы. Мы просто дрались. Мне прилетело три удара по корпусу палками и топором, а я успел поразить уже троих.
Но вообще всё решало не индивидуальное мастерство, а организованность.
Орки бились, хотя большинство из них не имели боевого опыта, на них постоянно надсадно орал Гришейк, чтобы держали строй и не выдвигались вперёд. После Каптье он твёрдо понимал, что «строй» и тактика боя важнее, чем выпендриться, кинуться вперёд, зарубить парочку людей и погибнуть под ударами.
Я был дирижёром. Рой показывал мне поле боя в трёхмерной проекции. Я видел, где валит враг и там отдавал команды, видел где зарождается паника, где оступился человек и просил ближайшего эльфа его защитить.
Были предрассветные часы, достаточно светло, краски серыми, но сейчас они обильно разбавлялись красным цветом.
Один из орков поскользнулся в грязи, и трое людей тут же набросились на него.
«Фаэн, прикрой орка».
И тут же один за одним три стрелы ранили или убили нападавших.
Фаэн вообще был ангелом смерти. Часть нападавших сосредоточились на нём, поскольку он был отделён от основной массы, от нас, но так же легко залезть на дерево и сдёрнуть его вниз у них не удавалось.
Он экономил стрелы. Чёрт, если бы у него там был такой же завод по производству стрел, как у Леголаса в «Хоббите», но у него был один колчан примерно на сорок стрел. Все эти стрелы пошли исключительно в цель, половина стали смертельными.
Бунтовщики были в замешательстве. Часть из них топтались за дубом или пытались его обойти по большой дуге.
Но только там были гномы и гномы, подпуская отдельных людей поближе, разили их дубинами и камнями. Гномы шипели, как раскалённые камни, гномы были в ярости, а враг не показывал организованности в нападении.
Атака Карна, основанная на численном превосходстве и слепой ярости, разбилась о тактическую координацию.
Люди пытались продавить орков в центре, но в этот момент к ним подоспели эльфы, которые орудовали палками с изяществом (вот как у эльфов в лагерной рубище получается быть такими изящными?) били людей по головам, кололи в глаза, делали подсечки, отклоняли удары и оттанцовывали в сторону при попытке их схватить.
Эльфы вообще были как олимпийская сборная по танцам с лесными палками.
Люди, мои сторонники, кидали камни и, хотя не особенно преуспели, эти камни мешали атакующим набрать скорость, чтобы развалить наш строй.
Бунтовщики были похожи на стаю волков, пытающуюся загрызть ощетинившегося иглами дикобраза.
Карн Красный вынырнул из толпы. В его плече торчала стрела, значит, Фаэн не промахнулся. Однако вреда эта стрела не причинила.
Ярость и отчаяние исказили лицо вожака бунтовщиков. Он больше не видел перед собой армию, он видел только одного врага. Меня.
— Предатель человечества! — прохрипел он, проталкиваясь через своих же людей. — Эльфийская подстилка! Я вырву твоё сердце!