Забавно, но в батальоне числится ещё шесть «КВ-1» и семь «тридцатьчетвёрок», по бумагам, но в действительности их нет. А тут решили с этой стороны нажать, мне выдали приказ обеспечить часть техникой, мол, она уже оформлена на батальон, где я числился, не будет техники, на меня запишут их угон. Это идея начштаба. Техники понятно не было, но покарать не успели, с утра следующего дня бригаду срочно сорвали, загрузили на эшелоны и отправили в сторону Киева. Так что встречал я немцев как трижды орденоносец и ГСС, в звании лейтенанта, командира танкового взвода, без танков. И да, с Хасиным я поговорил прямо. Если бы со мной договорились через Тарасова, не трогая, что-то пообещав и сделав, утром деньги, вечером стулья, тот бы получил что хотел, я в принципе не против. А с той дичью что он творит, кроме кукиша он от меня ничего не увидит. После этого аферу с танками на бумаге и провернули. Закончить только не успели, уже не до этого было. Сутки гнали как на пожар, ночью уже разгружали, эшелоны подходили, нас на трёх перекидывали, дальше спешным маршем двинули, а уже с утра, без разведки, без перегруппировки, с колёс, прямо в бой. Только и знали, что там дальше деревня и там уже немцы. Нас вёл проводник, сопровождающий из штаба Юго-Западного фронта. А было девятое октября, и в бой. Причём, для немцев стало полной неожиданностью наше появление, ночь была, авиаразведка не успела сообщить о нас, поэтому выбили мы немцев, я катил на броне одного из танков «БТ», дальше спрыгнул и как пехота бежал в атаку. Личная защита на мне, порядок.
Не смотря на массу войск в деревне, все постройки заняли, похолодало ночью, выбили мы немцев за полчаса, по сути деревни не стало, многие постройки сгорели, а вот за деревней, где стояли лагерем другие немцы, они наши танки, я пока вёл бой в деревне, встретили как надо. Успели подготовиться, и машины, что с ходу пройдя деревню насквозь, атаковали их, начали вспыхивать как спички. Мы в деревне четыре танка потеряли, три сгорело, а вот ещё. Но экипажи дрались как настоящие герои, они ими и были, врезались в орудия, давили солдат, палатки сминали. И немцы не выдержали и побежали, а мы преследовали. А тут с тыла вторая бригада подошла, тоже танковая, и следом стрелковый полк. Так что мы пошли вперёд, но к вечеру наш наступательный порыв полностью иссяк. Пусть освободили десятка два километров, но нас просто стёрли, танков нет, и вели бои за село уже как пехота, да в окружении, со всех сторон немцы. А там пошли и договорённости о сдаче, когда темнеть начало и боеприпасы закончились. Уже трофейным оружием воевали. Наши время тянули чтобы ночью ускользнуть. Как же, там начали столько световых ракет пускать, днём темнее было, шансы ускользнуть были никакие. Да, оставшийся в живых начальник штаба бригады, решил сдаться, и отдал приказ такой. Я попросил в письменном виде, и увидел кулак, в виде кукиша. На этом быстро прибрал в аурное хранилище всё, что могло немцев заинтересовать, и награды тоже прибрал. В общем, к плену готов.
Что по Хасину, погиб, при авиаударе. Хороший налёт бомбардировщиков был, он нас тогда серьёзно притормозил, потери большие были. Мой комбат пропал, ушёл на боковую дорогу, на шести танках, с десантом, задача перекрыть там реку, захватив мост, и как сгинул, стрельбу и дымы от горевшей техники было видно, но никто не вернулся. А мы до того места не дошли, прямо направились. Да от бригады от силы человек триста осталось, остальные, в селе нас около семисот было, разбитые подразделений второй танковой бригады и стрелки. Потеряли несколько танковых подразделений, стрелковых, но задание выполнено, мы сдержали наступление целой танковой группы почти на сутки, немного, но даёт нашим время хоть что-то сделать. Те же дополнительные резервы перекинуть. Впрочем, это уже не наше дело. Так что началась сдача в плен, я тоже вышел, пустой, шинель распахнута. Под ней командирская форма, фуражка на голове, но ремня с кобурой, планшетки, ничего такого нет. Командиров первыми проверили и отвели в сторону. Да уж, со мной их семеро всего. Немцы командиров выбивали в первую очередь, я два камня накопителя сменил за всё время боёв. Големов не доставал, воевали честно, и это правильно. Допросов особо не было, ночью тоже не повели никуда. От села после боёв мало что осталось, помещений для содержания, амбары или нечто подобного, не было. Простых бойцов вывели в открытое поле, и велели обустраиваться, как хотят. После дождя-то. Раненых начали добивать, больше двухсот раненых, где пулю, где просто штыком. Не брали они наших раненых в плен, возиться не хотели. Мне сканер это показал. А начштаб именно на это упирал, что раненым помощь нужна, когда решил сдаться. Немцы окажут помощь. Они и оказали.