Мне десяти дней хватило чтобы облететь всю Белоруссию и часть Украины. Не искал сам, от немецких трофейщиков координаты получил, с описью что там хранилось. Много техники немцы сами обработали и отправили на свои заводы на переплавку, но и набрал немало. А тут погода ухудшилась, летать сложно, забирать нужное, да и набрал уже изрядно, поэтому вернулся к местам боевой славы. Недалеко от места где дралась и погибла бригада. Немцы уже схлопнули Киевский котёл, наши практически и не вывели никого, то ли не успели, то ли не захотели, немцы сейчас переваривают войска, что там были. Так что обслужил авиатехнику, достал «БА-10», не модернизированная машина, оба голема в экипаж, а было уже двадцатое октября, и вот мы поехали по лесным дорогам, тут сплошные леса, в сторону наших. По дороге в деревнях обнаруживали немцев, из пушки и пулемётов расстреливали технику, иногда доставалось и их хозяевам, хотя те в избах укрывались, ночь же, не хотел вредить мирному населению, поэтому в основном и страдала техника.
Мы проехали километров пятьдесят, даже артиллерийская ловушка была. Сообщили тем, кто у нас на пути, расстреляли, те думали мы их в темноте не увидим, оба орудия повреждены, сблизились и добили, а тех что бежал, нагнали големы и уничтожили. Тут леса, но сканер показал, что всех. Взвод пехоты был при двух орудиях, причём, наши же «сорокапятки». Тут рядом пункт сборный техники и артиллерийского вооружения. Видимо оттуда. Хорошо медальон почти пустой, освободил у схрона, так что заехали и набрал до полного всего, особенно орудий разного калибра было. Ну и дальше двинул. Именно тут сканер показал в лесу нечто страшное, и я, остановив броневик, рванул туда. Один голем со мной, второй при броневике. Там лежала мёртвая женщина, видимо раненая долго шла, пока силы не покинули. Умерла дня два назад. Рядом сжавшись сидели дети, не уходили. Ещё живые, но сильно ослабевшие от голода и холода. Одному лет шесть, второму около четырёх и младенец. Года нет. Этот совсем плох.
— Ох ж вы маленькие, — запричитал я, старший из детишек, что обнимал других, грея своим телом, сразу же в рёв, плача стал обнимать меня. Остальные за ним в рёв. Младенец чуть пищал, настолько ослаб.
Достав диагност, проверил малышей, после чего целительским стал лечить, у них и обморожение было. Хорошо одеты больше для зимы, чем для осени, хотя дважды уже снег выпадал, но таял, но видимо не спасало, дальше стал кормить, даже младенца, молоком что у меня в запасе было и сливками. Помогал амулетом желудкам работать, распределяя материалы, потом рисовой кашей всех накормил. Там обратно к дороге с ними, достал свой автодом, генератор тарахтел, всех помыл в душе, очень надо, долго отмывал, пока второй голем стирал их одежду в тазиках. Первый осмотрел и по моему приказу похоронил их мать. Это точно она. В вещах нашёл документы. На детей даже выписки, хоть не безымянными будут. Похоже семья красного командира. В теле шесть пулевых отверстий, четыре лёгких и два серьёзных. Одна пуля застряла в теле. Парабеллумная. Похоже под очередь попала. Расстреливать мать, на глазах детей, это беспредел. Пока же завернул всех в простынки, и убрал в аурное хранилище, они в порядке. Прибрался в автодоме и убрал его в медальон, так дальше и покатили. На три часа нас задержала эта встреча, да хоть на сутки, главное спас, отчего на душе был раздрай чувств. Да жалко их, и мать их. А так ехал спокойно, дорога не перекрыта. Тем более я часто менял маршрут, чтобы не перехватили, и вот так доехал до наших, время было пять часов утра, уже светало. Да тут немцев особо и нет, моторизованные мелкие группы шныряли, вносили хаос, а основные войска заняты котлом. Может пяток пехотных дивизий двигается, занять удобные территории для дальнейшего наступления на Москву, но и только. Поэтому, когда за очередным поворотом сканер показал уже наших, баррикаду, где в центре стояла противотанковая пушка, меня не удивило. Дозор, мимо которого я проехал, сделав вид, что не видел их, сообщил своим, так что поднимали бойцов из шалашей, готовились встречать. Пришлось повернуть башню влево, и выехав из-за поворота, ехать не спеша, чтобы рассмотрели. Рассмотрели, поняли, что свой, стрелять не стали.
Вперёд, сбоку от баррикады, вышли командир и два бойца, остальные прятались, только каски мелькали. Когда тот что в форме командира поднял руку, я стал притормаживать, и встал. Да, фары выключил, со включёнными ехал. Двигатель глушить не стал, а открыл боковую дверь со стороны водителя, и первой выпустив ногу, слитным движением вышел. Был я в синем комбинезоне, шлемофон, в открытом вороте видны петлицы с кубарями лейтенанта. Командир заставы, кстати, старшим лейтенантом был, стрелок. Увидел, что тот кинул руку к виску, ясно хотел представиться, странно что первый, я быстро прижал указательный палец к губам, явно вызвав удивление у лейтенанта и его бойцов: