— Мы согласны, — переглянувшись, сказали оба.
— Хорошо. Так, бойцы и командиры, слушаем меня, сейчас собираете оружие и уходите в лес, там до наших. И поторопитесь. По дороге какая-то техника идёт, скоро тут будут. Бегом!
Строй рухнул и люди начали разбегаться. Ну и мы скрылись в лесу. Примечательно, разбежались все. Те, кому я дал шанс, тоже. Остался один конвоир, что со стонами полз на руках от дороги прочь. Никто о нём и не вспомнил и не подумал забрать. Как интересно. Впрочем, ладно, долги закрыты, даже немного удивляло что всех семерых нашёл и те были живы на момент нашей встречи. Не погибли в боях с немцами. А теперь к финнам. Пора поработать по их тылам. Тем более я пустил информацию, что осназ именно там будет действовать. Что по засвеченным лицам големов, и что я тут разыграл месть близнецов, то решил, что это неплохая идея, и стоит её использовать. Тем более я под личностью Маликова не мстил, в это время лечился, а братья за меня. Кровников искали и наказали. Скажу, что нас в детстве разъединили и тех на Кавказе воспитывали, со всеми традициями. Неплохая идея, работаем по ней.
Чуть помедлив, но всё же решительно рванул дверь столичной комендатуры на себя, и прошёл внутрь. Сегодня двадцать седьмое февраля сорок второго, четыре месяца прошло с момента побега из больницы.
Надо сказать, произошло немало событий, но все четыре месяца я действовал только по Финляндии. Потери они конечно понесли серьёзные, всех добровольцев из Норвегии, Швеции и Дании уничтожил, когда сбежали те коих не успел. Поняли, что им геноцид устроили. Уже по финским подразделениям работал. Общее количество пятьдесят три тысячи. Однако заканчивать те войну и не думали, сил пока хватало. Да, за четыре месяца результат мог бы быть и посолиднее, но я сначала освобождал лагеря военнопленных, снабжал их техникой, оружием, все свои запасы танков, пушек, автомобилей передал, так что выходили к нашим целые механизированные группы, да под моим командованием. Заранее отправлял самолёт, трофей с финнов, из пленных лётчиков, там сообщали где выходим. И встречали, очень сильно пополнил Ленинградский фронт боевой техникой, а сам тихо по пути утекал при переходе передовой. Ну если коротко, то дело было так. Первый месяц я занимался пленными, но сначала провёл разведку, где лагеря, какая охрана и какие дороги, пути к нашим, заодно с помощью медальона, летая к своим схронам, доставлял на места, и спрятав боевую технику, дальше освободил сразу два лагеря, вооружив и техникой пополнив, взял под командование. Пленный лётчик, капитан ВВС, из наших, улетел в штаб фронта в Ленинград, сообщить и дать карту нашего движения, и где выйдем. Вообще найти у финнов наших пленных лётчиков задача неимоверно сложная. А их просто нет, финны наших лётчиков в плен не берут, да ещё пытают перед смертью. Восемь тысяч пленных тогда вёл и шестьдесят две единицы техники. И мы вышли. А шли так, что громили все финские тылы. Засад хватало, попыток нас остановить, но у меня големы на разведке, всё выявил, и сносил без особых потерь с нашей стороны. Парни оторвались по полной, в плен мы финнов не брали. Я такой приказ отдал. Потом остальные также освободил. Так что весь ноябрь этим занят был.
Потом у немцев угнал новенькую подводную лодку, «семёрку», запасы к ней нужные, боеприпасы и торпеды, и двигаясь часто подо льдом, осваивал управление лодкой, с трудом, но нас троих хватало, стал атаковать финские корабли и транспортные суда и топил, даже зашёл на рейд, стелясь у дна, чтобы лёд не тронуть наверху, расстрелял оба броненосца. Целился в снарядные погреба. Бил с восьмисот метров, когда дальность сканера доставала. Всё же километр. Да, дальность не велика, но это из-за дополнительных опций. Чем-то нужно было жертвовать. Так что декабрь у меня ушёл на финские и шведские суда, да освоение лодки. Отлично этот месяц прошёл, мне больше всего понравилось. Наверное, в душе я подводник. А вот два оставшихся месяца работал чисто по добровольцам в армии Финляндии и самим войскам. Особенно ВВС Финляндии пострадали, зачищал в ноль. Это им за наших летунов. Получил шикарный боевой опыт, это есть, однако время вышло, и пора возвращаться, что и сделал. Было утро двадцать седьмого, девять часов, пятница. Я знаю, что меня арестуют за убийство одиннадцати сокамерников, возможно пристегнут к организации мести за моё избиение, но я хочу видеть, как это всё произойдёт, вышку думаю дадут, вот и увидим кто это сделает, и как. А потом месть, тем кто вынес приговор, и сменив личность, внешность, начать новую жизнь. Разве плохо? Кстати, субмарина и сейчас в медальоне, в порядке, всем пополнена, теперь моя любимица при мне. Так что подошёл к столу дежурного, и протянул справку от врача. Тот с интересом изучил её и протянул руку: