— Кстати, какую пеню вам назначил магистр Шмук, на случай, если не успеете вернуть карточный долг в срок? — небрежно, словно его это не касалось, спросил карлик.
Я сглотнул. А потом бросил косой взгляд на Зебрину.
— Тонна золота за каждый час.
— Это значит, за пару недель набежит... — вор со значением поджал губы и поднял редкие, отливающие рыжиной брови. — Но не расстраивайтесь, юноша. Сдаётся мне, лично для вас даже такой долг будет не слишком обременительным.
— Что?.. — при всём моём уважении к мастеру Скопику, я подскочил. — Да я даже ВООБРАЗИТЬ не могу такую кучу денег. А уж сосчитать — и подавно.
— Ничего, — Скопик улыбнулся. Но если он хотел таким образом меня утешить, ничего не вышло. Уж очень плотоядно выглядела улыбка, украшенная длинным желтым клыком. — В заключении у вас появится достаточно времени, чтобы научиться счёту.
Повернувшись к нам спиной, вор направился вглубь коридора. Всем видом он давал понять, что даже не сомневается в том, что мы последуем за ним.
Я посмотрел на Зебрину. Взглядом я как бы хотел сказать: — Ну что, довольна? И как ты собираешься выпутываться из ЭТОГО?..
Но драконице мой взгляд был, как с гуся вода. Она лишь подмигнула, и независимо прошествовала мимо меня. Ускорив шаг, чтобы нагнать мастера Скопика.
Ну просто праздник какой-то... — закатив глаза, я последовал за ними.
А что ещё оставалось?
Попытаться скрыться с места преступления, в совершенно незнакомом здании, из которого — я был в этом уверен — нет ни одного нормального выхода?
Я вас умоляю.
Шли недолго.
Собственно, выйдя из "приёмочной", как её назвала Зебрина, мы тут же принялись спускаться по узкой, закрученной спиралью лестнице.
Спуск продолжался всего пару минут, но мне ПОКАЗАЛОСЬ, что мы трое преодолели ОГРОМНОЕ расстояние.
На это указывало и резкое похолодание, и влага на стенах, которая быстро сменилась ИЗМОРОЗЬЮ.
При дыхании изо рта вырывались облачка пара...
И это при том, что на улице температура была, как в хорошей финской сауне.
Когда мы оказались в длинной, скудно освещенной штольне, мастер Скопик нажал на камень и часть стены отъехала вбок.
За стеной оказалась небольшая келья, с каменным ложем, дырой в полу и почему-то поблёскивающими в свете факела стенами.
Это лёд! — с изумлением осознал я. — Святые пассатижи, мы настолько глубоко под землёй, что сюда не доходит жар светил.
Да по сравнению с ЭТИМ заключением то, что я пережил в замке Аргобб или каземате Патриция — покажется отдыхом в фешенебельном отеле!
Поздравляю, Макс. Так глубоко в аллигаторах ты ещё ни разу не сидел.
Интересно: а могут ли МЗЧ прилететь за мной СЮДА?..
— Располагайтесь, — гостеприимно поклонился мастер Скопик. — По протоколу, я должен бы поместить вас в разные камеры. Но так получилось, что в данный момент свободна только эта. Так что не обессудьте: придётся потесниться.
— В тесноте, да не в обиде, мастер Скопик, — поспешно, и как можно шире улыбнулся я.
Перспектива оказаться в ледяном каземате В ОДИНОЧКУ мгновенно сделала меня послушным и неприхотливым.
Вслед за Зебриной я шагнул в камеру.
Стена бесшумно встала на место, и мы оказались в полной темноте...
Но я всё равно снял куртку и найдя наощупь Зебрину, набросил ей на плечи.
— Что ты делаешь? — голос девчонки был до крайности удивлённым.
— Ты же совсем раздета, — это правда. Покидая маяк, Зебрина не потрудилась даже обуться, и кроме короткого топика и шорт на ней ничего не было.
— Значит, тебе не безразлично, замёрзну я или нет?
Внезапно она оказалась совсем рядом со мной.
Ну, в смысле, НАСТОЛЬКО близко, что мне пришлось обхватить её руками, чтобы не потерять равновесие.
Тело девчонки на ощупь было хрупким, очень тонким и таким горячим, что жар чувствовался даже через рубашку.
Горячим?..
Я провёл кончиками пальцев по её спине. Зебрина замурлыкала.
— Мммм... Какое удачное наказание, правда? — спросила она возле моего уха и подула мне на шею. По плечам, по животу, побежали мурашки.
Невольно я потёрся подбородком о её макушку, и прижал девчонку к себе покрепче.
— Знаешь, раз уж так получилось, — собраться с мыслями становилось всё труднее. — Мы можем устроить так, чтобы ты начала взрослеть прямо сейчас. Две недели — довольно много, если подумать. Ты можешь выйти отсюда ОЧЕНЬ взрослой...
— И ты не злишься на меня за то, что я облажалась?
— Ты сделала всё, что могла, — она была такой горячей, что моя куртка определённо была лишней. Как и другие предметы одежды...