Но Джек его запомнил – он словно смотрел на мать через бифокальные очки, видел и Лили Кавано Сойер, и хрупкую старую женщину в одном теле.
Джек осторожно открыл дверь, однако висевшие над ней колокольчики – он предполагал, что так и будет – все равно затренькали. Блондинка, сидевшая за кассой, с улыбкой кивнула ему. Официантка выпрямилась и разгладила платье. Мать повернулась с написанным на лице искренним удивлением, а потом широко ему улыбнулась.
– Знаешь, Странствующий Джек, ты такой высокий, что выглядел совсем как твой отец, когда вошел в дверь. Иногда я даже забываю, что тебе только двенадцать.
– Ты назвала меня Странствующим Джеком. – Он отодвинул стул и сел за ее столик. На слишком бледном лице Лили мешки под глазами выглядели как синяки.
– Разве не так называл тебя отец? Вдруг вспомнилось… Все это утро ты где-то странствуешь.
– Он называл меня Странствующим Джеком?
– Что-то вроде этого… конечно, называл. Когда ты был совсем крошкой. Странник Джек, – поправилась она. – Вот как. Он называл тебя Странник Джек… когда ты ползал по лужайке. Думаю, шутил. Между прочим, дверь я оставила открытой. Не знала, вспомнил ли ты, что надо брать с собой ключ.
– Я видел, – ответил он, переваривая новую информацию, вскользь оброненную матерью.
– Хочешь позавтракать? Я просто не смогла заставить себя поесть в отеле.
Подошла официантка.
– Молодой человек? – Она подняла блокнотик, приготовившись записывать.
– С чего ты решила, что я найду тебя здесь?
– А куда еще тут можно пойти? – с железной логикой спросила Лили и повернулась к официантке. – Принесите ему сытный завтрак. Он растет по дюйму в день.
Джек откинулся на спинку стула. С чего начать?
Мать с любопытством смотрела на него, и он начал… ему пришлось.
– Мама, если мне придется на какое-то время уйти, с тобой все будет в порядке?
– Что значит, в порядке? И что значит, тебе придется на какое-то время уйти?
– Ты сможешь… у тебя будут проблемы с дядей Морганом?
– Со стариной Слоутом я разберусь. – Она натянуто улыбнулась. – Еще на какое-то время меня хватит. О чем ты говоришь, Джеки? Ты никуда не пойдешь.
– Я должен, – ответил он. – Честно. – И понял, что говорит, как ребенок, выпрашивающий игрушку. К счастью, подошла официантка с тостом на подносе и большим стаканом томатного сока. Он отвернулся, а когда вновь посмотрел на мать, та намазывала тост вареньем из баночки, что стояла на столе.
– Я должен уйти. – Мать протянула ему тост, на ее лице отразилась какая-то мысль, но она ничего не сказала. – Некоторое время ты меня не увидишь, мама. Я хочу попытаться тебе помочь. Поэтому и должен уйти.
– Помочь мне? – спросила она, и Джеку пришлось признать, что ее хладнокровие процентов на семьдесят пять естественное.
– Я хочу попытаться спасти твою жизнь.
– Всего-то?
– Я могу это сделать.
– Ты можешь спасти мою жизнь. Это впечатляет, Джеки-бой. Когда-нибудь попадешь в прайм-тайм. Никогда не думал заняться планированием сетки программ какого-нибудь телеканала? – Она положила вымазанный красным нож, и ее глаза насмешливо округлись. Но под нарочитым непониманием Джек заметил и полыхнувший пламенем ужас, и слабую, едва заметную надежду, что он действительно может что-то сделать.
– Даже если ты мне запретишь, я все равно это сделаю. Так что тебе лучше разрешить.
– Удивительное предложение. Если учесть, что я не имею ни малейшего представления о твоих намерениях.
– Я думаю, имеешь… я думаю, какое-то представление у тебя есть, мама. Потому что папа сразу бы понял, о чем я говорю.
Ее щеки покраснели. Рот превратился в тонкую полоску.
– Это так несправедливо, просто подло, Джеки. Ты не вправе обращать то, что мог знать Филип, против меня.
– Что он знал – не то, что мог знать.
– Это все собачье дерьмо, сыночек.
Официантка, ставя перед Джеком тарелку с яичницей, жареным картофелем и сосисками, шумно вдохнула.
Когда она отошла, Лили пожала плечами.
– Не могу выбрать правильный тон со здешней обслугой. Но собачье дерьмо есть собачье дерьмо и останется собачьим дерьмом, цитируя Гертруду Стайн.
– Я хочу спасти твою жизнь, мама, – повторил Джек. – Для этого мне придется пройти долгий путь и принести кое-что сюда. Именно это я и собираюсь сделать.
– Хотелось бы мне знать, о чем ты говоришь.
Прямо-таки обычный разговор, сказал себе Джек, совершенно обычный, будто речь идет о просьбе провести пару дней в доме приятеля. Он разрезал сосиску на две части, одну отправил в рот. Мать внимательно наблюдала за ним. Прожевав и проглотив половину сосиски, Джек принялся за яичницу. Бутылка Спиди камнем прижималась к его телу.