Как он мог отказаться? Позволить жене кузена отправиться в трущобы в сопровождении слуги в качестве очень сомнительной охраны? И как он повезет ее туда? Так или иначе, он обречен.
– У дяди Грэя есть планы на этот вечер, но и у тебя тоже. Или ты забыла об обеде у сэра Уильяма и леди Энести? – спросила Дру. – Все стремились получить приглашение. Приемная мама и я удостоились чести только потому, что хозяева хотят увидеть тебя. Ты не можешь отказаться в последний момент.
– Я не говорила, – начала Лиз слабым голосом, потирая висок и морщась от очевидной боли, – я чувствую приближение страшной головной боли. – Она безвольно соскользнула на сиденье. – Мы должны вернуться в Брандт Хаус, где я смогу лечь в постель. – Она подсматривала за ними с лукавым видом из-под руки, потиравшей сейчас лоб. – Да, вернуться… как только окончательно оговорим детали нашей поездки.
Оба смотрели на нее с таким сомнением, что она тут же выпрямилась на сиденье и устремила на них горящий взгляд:
– Теперь, когда есть доказательство, оправдывающее тебя, Тимоти, неужели ты отступишь от своей благородной клятвы помочь найти злодея, угрожающего твоему кузену? А ты, Дру? Куда делась тревога, которую ты недавно испытывала из-за Грэя? Я считала вас обоих более мужественными.
– Конечно, я не отказываюсь от своей клятвы. – Тимоти никогда бы не стал утверждать, что он самый храбрый мужчина на свете, но, конечно, он не собирался выглядеть трусом в глазах этой смелой женщины и, что важнее, в глазах любимой. – Просто я считаю, будет лучше, если я пойду один.
– Нет! – запротестовали обе одновременно.
– Ты не прав, Тимоти, – горячо откликнулась Дру. – Лучше, если мы отправимся втроем.
Лиз никак не ожидала, что робкая Дру предложит, нет, потребует такое. К счастью, здесь тоже были благоприятные обстоятельства, которые, во-первых, послужат препятствием для участия Дру, а во – вторых, потребуют ее присутствия в другом месте.
– Теперь ты забываешь об обеде у сэра Уильяма и леди Энести. Неважно, что ты думаешь о причине вашего приглашения. Леди Юфимия определенно считает это приглашение светским успехом. Твоя роль в нашем плане – убедить ее в моей болезни, а потом проследить, чтобы она отправилась на обед и оставалась там весь вечер.
Дру не могла отрицать необходимость таких именно действий, но, когда она неохотно кивнула, принимая задание, ее розовые губки слегка надулись.
Все больше обретая уверенность в своем плане, Лиз повернулась к Тимоти:
– Когда они уедут, с помощью моей надежной Анни я проскользну через сад и встречу тебя у задней калитки, ведущей в конюшни.
Когда Лиз вернулась через незапертую садовую калитку, плечи ее были опущены, придавленные разочарованием. Приключение началось в большой надежде, но результат был ничтожно мал по сравнению с риском. Ее разведывательная вылазка в район Хеймаркета и пользовавшийся дурной славой «Веселый Зал» дали ей лишь пугающее представление о темных, грязных сторонах жизни среди отбросов человеческого общества. Печально, но сомнительная польза этого угнетающего урока и была наивысшим достижением вечера. Она и Тимоти не смогли подобрать даже самого маленького ключика к интересующему их вопросу. Значительные взятки, предложенные грубым личностям, наполнявшим «Веселый Зал», не принесли ничего, кроме раздраженных пожатий плечами и пустых взглядов, что довело Лиз до отчаяния. Даже эта самая крайняя мера, казалось, лишь подтвердила непроницаемость стены таинственности, преграждавшей Лиз путь к цели.
Лиз осторожно обошла каменную тропинку, боясь, что стук каблуков может привлечь к себе внимание. Было поздно, гораздо позже, чем она рассчитывала. Однако обитатели дома, казалось, спали, что давало ей повод надеяться, что слуги тоже в постели и она сможет незаметно проскользнуть через вход в задней части дома.
Хорошо смазанная дверь бесшумно открылась и закрылась, пропуская закутанную в густую вуаль Лиз. Подняв подол тяжелого темного плаща и платья, она поднялась по трем крутым ступенькам в задний коридор, чувствуя облегчение оттого, что по крайней мере ее личность осталась для обитателей дна такой же тайной, как и Барсук для нее.
– О, благодарение Господу! – Анни схватила герцогиню за руку и втащила в помещение для слуг. – Мэм, герцог дома и ищет вас. – В то время как ее трясущиеся руки быстро сняли и отбросили в сторону темный плащ и начали расстегивать пуговицы на спине Лиз, Анни взволнованно зашептала: – Я принесла сюда вашу ночную сорочку, молясь, чтобы вы вернулись скорее. Вы должны быстро надеть ее и тотчас отправиться наверх к нему.
– Что ты ему сказала? – Лиз пыталась расстегнуть крошечные застежки на лайковых перчатках, сердце билось так, что грозило задушить ее. Она не задумывалась о нелепой картине, которую в этот момент представляла, стоя в полурасстегнутом платье, с руками в перчатках, и неустанно повторяла шепотом свой вопрос: – Что ты ему сказала?
– Я солгала. – Слова Анни были едва слышны, но страх в них звучал отчетливо. – Когда он нашел вашу спальню пустой, то послал за мной. Он спросил, где вы, и я солгала. За это он может уволить меня без рекомендации. – Последнее прозвучало, как тихий писк крошечной мышки, схваченной кошкой-пантерой.
– Нет, не может, – прошептала в ответ Лиз, сдергивая перчатки и пытаясь одновременно избавиться от остальной одежды. – Даже если бы герцог уволил тебя без моего согласия – а я бы сделала его жизнь несчастной в этом случае, – за рекомендацией обратились бы ко мне, и я дала бы тебе наилучшую.