«Мы должны подумать о том, как попадём туда, дружище… помни, мы в долгу у них, в неоплатном долгу…»
— Территории? — переспросил он Смотрителя.
— Воздух, как лучшее из вин в бокале миллионера. Приятный дождик. Да, сынок, вот это местечко!
— Ты там был? — спросил Джек, надеясь на утвердительный ответ. Но Смотритель обескуражил мальчика: он просто улыбнулся ему, и теперь это была настоящая улыбка.
После паузы старик сказал:
— Я никогда нигде не бывал, кроме Соединённых Штатов, Путешественник Джек. Даже во время войны. Никогда не бывал дальше Техаса и Алабамы.
— Откуда же ты знаешь про… про Территории? — название Джек выговорил с трудом.
— Человек моего типа слушает всякие рассказы. Рассказы о двуглавых попугаях, крылатых людях, оборотнях и королевах. Больных королевах.
«…Магия, как у нас — физика, верно?»
Ангелы и оборотни.
— Я знаю истории об оборотнях, — сказал Джек. — Про них даже мультфильмы есть. Но все это глупости.
— Возможно. Но я слыхал, что если один человек сажает в ту землю редиску, то другой человек в полумиле оттуда может услышать запах этой редиски — так чист и прозрачен воздух.
— Но ангелы…
— Люди с крыльями.
— И больные королевы, — Джек попытался все сказанное превратить в шутку — «человек, ты говоришь глупости, брось шутить».
Но тут же ему стало тошно от собственных слов. Он вспомнил чёрный глаз чайки, таящий в себе смертельную угрозу; и услышал насмешливый голос дяди Моргана, спрашивающий, как Джек собирается поставить королеву Лили на ноги.
Королеву кинематографа. Королеву Лили Кэвэней.
— Да, — медленно произнёс Смотритель. — Кругом множество проблем, сынок. Больная Королева… она может умереть. Умереть, сынок. И не один, а два мира ждут, сможет ли кто-нибудь спасти её.
Джек застыл с раскрытым ртом. Своими словами сторож ударил его ниже пояса. Спасти её? Спасти его мать? Им овладела паника: как он может спасти её? И значат ли все эти безумные слова, что она действительно умирает в своей комнате?
— Перед тобой поставлена задача, Странник Джек, — говорил ему Смотритель. — И это святая правда. Мне бы хотелось что-нибудь изменить, но я не в силах.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — ответил Джек. Он взволнованно дышал. В углу комнаты он заметил гитару, лежащую возле надувного матраса. «Смотритель спит с гитарой», — подумал мальчик.
— Чудеса, — сказал Смотритель. — Придёт время, и ты узнаешь, что я имею в виду. Ты знаешь гораздо больше, чем тебе кажется.
— Вовсе нет, — начал было Джек, но внезапно замолк. Он вдруг вспомнил что-то, и перепугался пуще прежнего. Другая часть прошлого навалилась на него и завладела им. Это было воспоминание о сцене, которая почудилась ему вчера утром у лифта, когда он никак не мог нажать кнопку.
— Я думаю, пора подкрепиться, — предложил Смотритель, копаясь в шкафчике.
Джек вновь увидел двух ничем не примечательных мужчин, пытающихся затолкнуть его мать в машину. Ветви деревьев шумели над крышей автомобиля.
Смотритель тем временем извлёк из шкафчика пинтовую бутылку и стакан. Сквозь темно-зеленое стекло просматривалось ещё более тёмное содержимое.
— Это поможет тебе, сынок. Один глоток — и ты сможешь оказаться в других местах, и выполнишь свою задачу.
— Я больше не могу у тебя оставаться, — Джеку было необходимо вернуться в Альгамбру. Старик удивлённо взглянул на него, и спрятал бутылку в шкафчик. Джек вскочил на ноги.
— Я беспокоюсь, — воскликнул он.
— О своей маме?
Джек кивнул, направляясь к двери.
— Тогда поспеши, и убедись, что с ней все в порядке. Ты можешь вернуться сюда в любое время, Странник Джек.
— Ладно, — буркнул мальчик и добавил: — Мне кажется… Я помню, когда мы встречались раньше.
— О-о-о, глупая твоя голова, — улыбнулся Смотритель — Этого никогда не было. Мы впервые встретились с тобой на прошлой неделе. Беги к маме, и не забивай голову всякой ерундой.
Джек выскочил из сторожки и помчался по тропинке, ведущей к городку. Над тропинкой он увидел буквы ЯИДАКРА. Ночью они загорались разноцветными огнями, и название парка было видно отовсюду. Джек заставлял себя бежать быстрее и быстрее, иногда даже казалось, что он сейчас взлетит.
Тысяча девятьсот семьдесят шестой. Джеку вспомнился один июньский полдень на Родео Драйв. Июньский? Июльский?.. Он не мог припомнить, куда направлялся тогда. К приятелю? Это не имело значения. Это был период, когда за много месяцев после смерти отца, в результате несчастного случая на охоте, он не думал о нем. Джеку было тогда только семь лет, но он знал, что у него отняли часть детства, и мог понять переживания своей матери.
Событие этого полудня летом 1976 года изменило его жизнь. После него Джек полгода спал при свете: в темноте его мучили кошмары.
В нескольких шагах от дома Сойеров из-за угла внезапно выскочил автомобиль. Он был зеленого цвета, и его марка была не «мерседес» — больше Джек не помнил ничего. Человек за рулём выглядывал в окно и улыбался мальчику. Первой мыслью Джека было, что он знает этого человека — это же Фил Сойер собственной персоной хочет поприветствовать сына. В улыбке человека было что-то притягательное. Другой человек, сидящий рядом с водителем, рассматривал Джека сквозь толстые тёмные стекла очков. На нем был отличный белый костюм. Водитель с улыбкой обратился к Джеку:
— Сынок, как проехать к отелю «Беверли Хиллз»? — Это показалось Джеку очень странным. Он указал направление вверх по улице. Отель был так близко, что отец, бывало, назначал там деловые встречи ещё до завтрака.
— Прямо вверх? — все ещё улыбаясь, переспросил водитель.
Джек кивнул.
— Ты отличный умный маленький паренёк, — сказал ему мужчина, а другой спросил:
— Это далеко?
Джек отрицательно помотал головой.
— Наверное, в нескольких шагах отсюда?
— Да.
Джеку стало неуютно. Водитель все ещё улыбался, но улыбка его сейчас была тяжёлой и пустой. И пассажир также смотрел на него неприветливо.