Спиди обернулся и увидел Джека. Лицо негра выражало искреннюю и дружескую радость. Улыбка тронула его губы, и Джек понял, что пришел вовремя.
— А, маленький странник! — поприветствовал Джека Спиди. — Я уже начал бояться, что ты не придешь больше. Рад снова видеть тебя, сынок!
— Я тоже рад.
Спиди убрал нож в карман и распрямился. Его длинное худое тело поднялось так легко и красиво, словно было невесомым.
— Все кругом приходит в упадок, — сообщил он. — Я все укрепляю, укрепляю, но… — Он смолк на полуслове и ласково посмотрел на Джека. — Мир не настолько хорош, как кажется. Маленький странник Джек чем-то встревожен. Я угадал?
— Почти. — Джек до сих пор не знал, как рассказать о том, что так мучило его. Он не мог уложить свои мысли в слова, простые слова, понятные всем. Во-первых, во-вторых, в-третьих… Мир Джека больше не умещался в привычных рамках. Он не мог произнести ни слова.
Рядом со Спиди он казался маленьким. Руки Лестера сжались в кулаки, и глубокая морщина прорезала лоб между густыми седыми бровями. Его лучистые глаза цвета моря на мгновение встретились с глазами Джека, и тот почувствовал себя лучше. Он не мог понять, почему. Спиди, казалось, умел передавать ему свое настроение, как будто они встретились не неделю назад, а знали друг друга уже много лет.
— Ладно, хватит работать, — сказал Спиди, глядя в сторону «Альгамбры». — Если я возьмусь за что-то еще, то обязательно испорчу. Ты ведь никогда не был у меня в домике?
Джек кивнул.
— Сейчас самое время подкрепиться.
Спиди пошел вперед своей размашистой походкой. Джек едва поспевал за ним, когда они спустились со ступенек и затопали по чахлой, сухой траве к строениям в дальнем конце парка. Спиди снова удивил Джека, начав петь:
Он не просто пел, он как будто разговаривал с ним. И если на слова Джек не обратил особого внимания, то мягким, глубоким голосом Спиди он просто заслушался.
Спиди озорно взглянул на него.
— Послушай, почему ты меня так называешь? — спросил его Джек. — Почему я «маленький странник»? Потому что я из Калифорнии, да?
Они прошли мимо бледно-голубого билетного киоска у парковой ограды. Спиди засунул руки в карманы своих потрепанных зеленых брюк, развевающихся на щиколотках, и прислонился к низкому голубому заборчику. Привычность и быстрота его движений казались театральными, наигранными, словно он заранее знал, что мальчик задаст именно этот вопрос именно в этот момент.
пропел Спиди, и его глаза затуманились грустью.
— Что? — удивился Джек. — Я вернусь домой? Но ведь мама продала дом или сдала кому-то. Я не пойму, какого черта ты мне все это говоришь?
Спиди ответил на этот раз прозой:
— Держу пари: ты не помнишь, что мы с тобой раньше встречались. Угадал?
— Мы встречались? Где? Когда?
— По крайней мере в Калифорнии. Хотя, я думаю, мы встречались и позже. Не пытайся вспомнить, мы виделись всего несколько минут. Даже сейчас скажу, когда. Четыре или пять лет назад… Дай Бог памяти… В 1976 году.
Джек посмотрел на Спиди, вконец обескураженный. В 1976-м? Ему тогда было семь лет…
— Зайдем в мою избушку, — предложил Спиди и оттолкнулся от заборчика все с той же легкой грацией. Джек последовал за ним.
Бледные тени, похожие на клетки для игры в крестики-нолики, лежали на мусорном баке, забитом пустыми пивными банками и конфетными обертками. Громада «американских горок» висела над ними, как недостроенный небоскреб. Спиди шел, стройный, как баскетболист, подняв голову и размахивая руками. Его тело в перекрещивающихся тенях горок выглядело очень молодо — видимо, Спиди находился сейчас в том далеком времени, когда он был двадцатилетним парнем. Потом он вышел на солнце, и тяжелый груз пятидесяти с лишним лет вновь окрасил в пепельный цвет его волосы и согнул спину. Миновав последний ряд опор, Джек почувствовал, что видения опять обступают его. О том же свидетельствовало и мимолетное преображение Спиди.