— Лезь туда, — кивнул Прудников городовому.
— Я? — изумился полицейский.
— Ну не я же, — недовольно ответил Степан Богданович. — Или ты хочешь, чтобы господин Тайновидец туда спускался?
— Грязно там, ваше благородие, — нерешительно ответил городовой.
— Лезь, кому говорю, — рявкнул Прудников.
Городовой неохотно полез в люк.
— Фонарик у вас есть? — спросил я.
— Есть, ваше благородие, — печально ответил городовой.
Что-то, недовольно бормоча себе под нос, он скрылся в темноте люка. Мы услышали, как он шлепает сапогами по воде. Затем внизу заметался тонкий луч фонарика.
— Ну что там? — крикнул ему Прудников, наклонившись над люком.
Пьяница тоже подошел к нам и с любопытством заглянул в вонючую темноту.
— Ничего он там не найдет, кроме крыс, — доверительно сказал он мне.
— Посмотрим, — улыбнулся я, и оказался прав.
— Есть, ваше благородие, — донесся из-под земли торжествующий голос городового.
— Вырезай! — скомандовал ему Прудников.
Городовой пыхтел, хватаясь за ржавые скобы. Я видел сверху плоский блин его фуражки, к которому прилипла паутина.
Выбравшись из люка, городовой пошарил в кармане и протянул нам грязную ладонь, на которой лежал золотой браслет.
— Вот, — торжествующе сказал он, — за скобу зацепился.
— Вот вам и улика, Степан Богданович, — улыбнулся я.
— Повезло, — с завистью вздохнул пьянчуга. — А может того, господа хорошие? Продадим цацку, а деньги поделим по-честному. Я знаю, кому ее сбыть. У вас ведь жалованье-то маленькое.
От такой наглости Степан Богданович даже растерялся, а городовой нерешительно посмотрел на нас.
— Я тебе продам, — собравшись с мыслями, взревел Прудников. — Да ты у меня…
Он замолчал, с негодованием хватая воздух открытым ртом.
— Шли бы вы отсюда по-добру, по-здорову, — со смехом посоветовал я пьянчуге. — Господин полицейский следователь сегодня не в настроении.
Задвинув за собой крышку люка, мы вышли обратно на Главный проспект. Мимо спешили по своим делам горожане. Им не было никакого дела до таинственного ограбления или магических коротышек. Магия в этом городе — вещь совершенно обыденная.
— Отряхни мундир, — мрачно сказал Прудников городовому.
Городовой принялся счищать паутину с рукава, а мы вернулись в лавку.
— Что будем делать дальше? — грустно спросил меня Степан Богданович.
Я пожал плечами. Всё было очевидно.
— Вызывать Тайную службу, конечно. Преступления, совершенные магическими существами, проходят по их части.
— Но это мое расследование, — недовольно нахмурился Рудников. — Что я полицмейстеру доложу?
— Другого выхода нет, Степан Богданович, — терпеливо объяснил я. — Да оно и к лучшему. Вам это зачтется. Нужно только правильно составить рапорт. А составлять рапорта вы умеете. Вы же понимаете, что вдвоем мы будем ловить этих коротышек до первого снега, если не дольше?
— Это так, — неохотно кивнул Прудников.
— Давайте я сам вызову сюда Никиту Михайловича, — предложил я.
Прудников тяжело вздохнул. Я принял этот вздох за согласие и послал зов Никите Михайловичу Зотову.
— Добрый день, господин Тайновидец! — своим обычным холодным тоном откликнулся Зотов. Что у вас?
— Вы слышали про ограбление ювелирной лавки? — поинтересовался я.
— Краем уха, — ответил Никита Михайлович. — У меня своих дел хватает.
— Так вот теперь это тоже ваше дело, — обрадовал я его. — Ювелирную лавку ограбили магические существа.
— Вы шутите, что ли, Александр Васильевич? — недоверчиво спросил Зотов.
— Никаких шуток, — ответил я. — Здесь действительно побывали магические существа. Они забрали драгоценности, а потом ушли через канализацию.
— И кто они? — сразу же перешел к сути Никита Михайлович. — Кто-то из ваших знакомых?
— Это вряд ли, — ответил я. — Не похоже, чтобы я раньше с ними встречался.
— Но вот как это у вас получается, господин Тайновидец? — возмутился Зотов. — Куда бы вы ни пошли, так сразу там появляются магические существа. И не просто появляются, а непременно что-нибудь натворят. Ладно, выезжаю.
— И захватите с собой Леонида Францевича, — напомнил я. — Для него здесь тоже найдется работа.
— Ждите. Мы скоро будем, — коротко ответил Зотов.
— Тайная служба скоро приедет, — обрадовал я Прудникова.
Степан Богданович молча кивнул, затем поднял стул и поставил его. Под ножками противно захрустело стекло. Прудников хотел сесть, но передумал.