— После обеда мы с Анной Владимировной собирались поехать в парк Магической Академии, — улыбнулась Лиза. — Но это еще не скоро. А вы хотите взять меня с собой, Александр Васильевич?
— Непременно, Елизавета Федоровна, — поддержал я ее шутливый тон, — используем ваше обаяние в военных целях. Господину Прудникову будет трудно отказать такой красивой девушке.
Слегка покраснев от удовольствия, Лиза достала из стола сумочку и убрала в нее блокнот.
— Я готова, — сообщила она.
Пока извозчик вез нас до полицейского участка, меня окончательно охватило легкомысленное настроение. Откинувшись на спинку сиденья, я с удовольствием наблюдал и любовался красотами Столицы.
— Приехали? — Ваша милость, — сообщил извозчик, останавливаясь возле трактира.
Мы вошли, и я удивленно огляделся. В трактире было полно полицейских. Мне показалось, что как минимум половина личного состава городской полиции собралась здесь обедать. К моему изумлению, в трактире не было официантов. Полицейские с подносами в руках сами стояли в очереди на раздачу.
Степана Богдановича Прудникова я заметил сразу. Он сидел особняком от остальных за отдельным столиком и сосредоточенно ел, как будто старательно выполнял важную работу. Круглые очки полицейского следователя строго блестели.
Мы с Лизой подошли к его столику.
— Приятного аппетита, Степан Богданович, — вежливо поздоровался я. — Разрешите присесть?
— Прошу вас, — нехотя ответил Прудников и опустил вилку. — Вы ко мне по делу, Александр Васильевич?
— Пустяки, — улыбнулся я. — Отниму у вас пару минут, не больше. Скажите, есть в столице такие участки, где не хватает городовых?
Прудников удивленно посмотрел на меня.
— Ну, кажется, в Стрельне. Я как-то этим не интересовался.
— Стрельна довольно далеко отсюда, — заметил я. — А ведь вы живете на Городовом острове? Сочувствую, Степан Богданович, нелегко вам будет каждый день ездить на службу в такую даль. Да еще и казенный мобиль отберут. Ведь городовым он не положен, я ничего не путаю?
От неожиданности Прудников подавился котлетой. Покраснев, он закашлялся и беспомощно посмотрел на меня.
Я похлопал его по спине и великодушно сказал:
— Будьте осторожнее, Степан Богданович, не шутите с едой.
— А почему меня должны перевести в Стрельну? — откашлявшись, спросил Прудников.
— А вы не знаете? — удивился я. — Ведь это же вы расследуете ограбление ювелирной лавки? Я не ошибся?
— Допустим, — осторожно сказал Прудников, не сводя с меня взгляд.
— Ну вот, — радостно кивнул я, — вы задержали сына банкира Жадова. А Григорий Павлович обратился ко мне и попросил меня заняться расследованием. Жадов уверен, что его сын ни в чем не виноват. И знаете что? Я тоже подозреваю, что младший Жадов не имеет к ограблению никакого отношения.
Я взглянул на часы.
— Сейчас я поеду к полицмейстеру, возьму у него разрешение на встречу с арестованным и на осмотр места преступления. Уверен, господин полицмейстер мне не откажет, тем более что его высокопревосходительство задолжал мне медаль. Помните, как мы втроем задержали вора-домушника?
— Помню, — через силу выдавил Прудников.
Кажется, он уже проклинал тот день, когда познакомился со мной.
— Я заглянул к вам, чтобы по-дружески вас предупредить, Степан Богданович, — улыбнулся я.
Затем задумчиво посмотрел на длинную очередь полицейских, которые тянулись к раздаче.
Уходить сейчас было никак нельзя. Нужно было непременно дожать Прудникова. Лиза мгновенно поняла мой взгляд.
— Взять вам кофе, Александр Васильевич? — тоном усердной секретарши спросила она.
— Будьте добры, — кивнул я.
— Подождите минуту, — улыбнулась Лиза и пошла к стойке.
Степан Богданович машинально проводил ее взглядом, а полицейские немедленно расступились перед девушкой.
Я видел, что Прудникову совершенно не до еды, но не стал говорить об этом. Просто сидел и делал вид, что жду кофе.
— Почему вы считаете, что моя версия неправильная? — с подозрением спросил Степан Богданович.
— Я пока так не считаю, — рассеянно ответил я. — Но согласитесь, что в этом деле есть странности. Зачем молодому Жадову красть у себя? Это ведь его ювелирная лавка. Он владеет ею вместе с отцом.
— Возможно, ему срочно понадобились деньги? — прищурился Прудников. — Может быть, он проигрался в карты и боится сказать об этом отцу?