— А молодой Жадов игрок? — поинтересовался я.
Степан Богданович поджал губы.
— Это мы пока выясняем, — уклончиво ответил он.
— А если ваше подозрение не подтвердится? — с улыбкой спросил я.
Прудников напряженно задумался. Тут как раз вернулась Лиза и поставила передо мной чашку с кофе.
— Какие вежливые здесь городовые! — с восторгом сказала она.
— Это их обязанность, — важно ответил я. — Вот Степан Богданович хорошо это знает.
Я сделал глоток кофе, и тут Прудников решился.
— Александр Васильевич, а вам обязательно ехать к полицмейстеру? — спросил он.
Я поставил чашку и с улыбкой развел руками.
— Ну, а что еще мне делать, уважаемый Степан Богданович? Я пообещал господину Жадову разобраться с этим делом, а для этого мне просто необходимо поговорить с задержанным и осмотреть место преступления.
Я еще раз взглянул на часы и кивнул Лизе.
— У нас осталось всего пять минут, Елизавета Федоровна.
— Я и сам могу разрешить вам разговор с Жадовым, — нахмурился Прудников, — и ювелирную лавку вы тоже сможете осмотреть.
— Вы предлагаете работать вместе? — удивился я. — Это отличная идея, Степан Богданович. Как же я сам до нее не додумался? И полицмейстера не придется беспокоить.
— Давайте поговорим об этом в моем кабинете, — оглянувшись через плечо, предложил Прудников.
— Конечно, Степан Богданович, — улыбнулся я. — С удовольствием.
Прудников собрал свою грязную посуду и понес под нос к специальному окошку. Городовые неохотно расступались перед ним.
— Ну, вы даете, Александр Васильевич, — расхохоталась Лиза. — Надо же, как ловко вы заставили его вас уговаривать!
— Рад, что вам понравилось, Елизавета Фёдоровна, — улыбнулся я.
В этом шутливом общении на «вы» было что-то личное и очень приятное.
Степан Богданович проводил нас в свой кабинет. Он не отходил от нас буквально ни на шаг, и я сам почувствовал себя арестованным. Когда мы оказались в кабинете, следователь запер дверь на ключ.
— Присаживайтесь, — угрюмо предложил он.
Стулья в кабинете следователя были жесткими и скрипучими, совсем не похожими на мягкие удобные кресла в моем кабинете. У моего стула к тому же шаталась ножка.
— Так почему вы считаете, что Жадов не виноват? — напрямую спросил Прудников, сердито сверкнув на меня очками.
— Это просто предчувствие, Степан Богданович, — сочувственно улыбнулся я. — Никаких доказательств у меня пока нет. Но вы же знаете мой магический дар, он очень редко меня подводит.
Я нисколько не преувеличивал. До сих пор мой магический дар не подводил меня ни разу. Другое дело, что я не всегда прислушивался к нему. Но я очень старался, честно.
Прудников сцепил пальцы в замок и задумчиво посмотрел на меня.
— Я не настолько самонадеян, чтобы отказываться от помощи, — сообщил он.
Я отлично понял намек и согласно кивнул.
— Это следствие официально ведете вы, Степан Богданович. Пусть так оно и будет. Мне не нужны лавры, важен только результат. А вот вам должность старшего следователя совсем не помешает.
Взгляд Прудникова потеплел, и я мысленно поблагодарил Мишу. Он очень вовремя предупредил меня о карьерных притязаниях Степана Богдановича.
— Честно говоря, я и сам сомневаюсь в виновности Жадова, — признался Прудников. — Но кого еще мне подозревать? Ювелирная лавка буквально разгромлена, а наши эксперты не нашли никаких улик. К тому же арестованный несет какой-то бред.
— Что за бред? — заинтересовался я.
— Вы можете посмотреть материалы дела, — вздохнул Прудников, — сами все увидите.
Я покачал головой.
— Непременно почитаю, но с этим можно повременить. Сейчас я хочу поговорить с Жадовым. Сам послушаю, что он мне скажет. А потом предлагаю вместе съездить в ювелирную лавку и еще раз осмотреть место преступления. Вы согласны?
Степан Богданович откинулся на спинку стула и испытующе посмотрел на меня.
— Так мы с вами договорились, Александр Васильевич? — спросил он. — Следствие веду я, а вы только оказываете содействие?
— Разумеется, Степан Богданович, — кивнул я. — Буду рад вам помочь.
— Тогда мы можем поговорить с арестованным прямо сейчас, — обрадовал меня Прудников, поднимаясь со стула.
Мы вышли в коридор, и полицейский следователь снова запер дверь на ключ. Видно, Степан Богданович не доверял даже своим сослуживцам. А может быть, просто тщательно выполнял служебные инструкции.
А я заметил молодую девушку, которая сидела на жесткой деревянной скамье для посетителей. Лицо девушки было грустным, глаза заплаканы. Но она не горбилась и старалась гордо держать спину.