Мысли о том, что Пеппер и Морган в безопасности, греют Старка изнутри. В прошлый раз сценарий был такой же, Пеп оказалась достаточно крепкой здоровьем и беременность перенесла практически великолепно, исключая последние месяцы, когда её хрупкий организм страдал от тяжести выросшего живота. В тот раз Тони был в панике и не знал, как и что делать, но сейчас он вполне подготовлен. Первым делом, когда наберется сил хотя бы до отметки «пойдёт», а это будет ещё через недельку, нужно будет отвезти Пеп к Хелен Чо. Она также, хвала небесам, не рассыпалась, а значит и проследить за беременной женщиной сумеет. Тони до сих пор удивлён, что важные люди его жизни (не считая Питера, боль от потери которого преследовала Старка столько лет) остались живы.
— Знаешь, а чего откладывать. Набери-ка Хелен Чо, есть у меня к ней просьба.
— Набираю, Босс.
* * *
Откровенно говоря, дела были хуже некуда. Стив, оглядываясь на команду и собственную дыру в груди, готов был сдаться. Камней не было, Танос остался бесформенной кучей без головы в своих Садах, а эта самая недостающая часть тела летела в каких-то паре метров от команды. Зачем она понадобилась еноту, Стив не знал, да и знать особо не хотел, если честно. Всё, на что они рассчитывали, надеялись и верили, превратилось в песок без всякого щелчка. Обратилось прахом, развеянным по вселенной их отчаянием. Роджерс прикрыл лицо руками и шумно втянул воздух.
«Тони был прав» — шла сквозь сознание мысль красной нитью, не давая место другим. — «Он снова оказался прав, а я ему не поверил».
Фантомная дыра в груди стала больше, засасывая и без того сломленного капитана. Теперь вернуть всех не получится, только что обретенный Баки вновь потерян, а они за эти два года, один из которых Барнс был в заморозке, практически не виделись. Стив ведь не смог усидеть на месте, не смог остаться в Ваканде, пусть даже по приглашению Т'Чаллы. Нет же, у него шило в одном месте, куда уж посидеть тихо пару лет. Тони и так его прикрывал, идиота, Росса и его псов по ложному следу пускал. Даже в Рафт дал влезть, отключив на расстоянии камеры слежения. А он что? Прислал жалкое письмо с оправданиями, побоясь поговорить лично? Два года таскал с собой, как псих, этот несчастный телефон и даже не позвонил в итоге, струсил.
«Тони» — Стив закусил губу, вжавшись лицом в ладони. В глазах защипало, по телу пошла мелкая дрожь, постепенно усиливаясь. Роджерс зажмурился, не давая себе поблажек, полностью осознавая, что если это не истерика, то паническая атака. — «Тони, боже, прости меня».
Казалось, что всё навалилось разом: злость, ненависть к себе за поступок, которого можно было избежать, тоска и жалость, гнев... Стив не знал, что с ним сейчас, но брюнет внезапно стал спусковым ключом. Мысли, так много мыслей, упали шквальным огнём, затопили и без того переполненную плотину терпения и самосознания. Капитан и понять не успел, как слезы потекли по лицу, а тихий всхлип прорезал воздух. Роджерс плакал, рыдая внутри, сгорбившись в углу, куда успел отойти после разговора с Тони, и... чёрт! Тони. Это всё из-за него, из-за этого проклятого гения, неизвестно когда успевшего забраться так глубоко в душу. Эти два года стали одними из самых тяжелых для Стива, он и день не мог прожить без самобичевания, предпочитая сгонять тоску и злобу на боксерских грушах, а в не самые удачные дни на преступниках, попавших под раздачу. Почти два года прошли в таком темпе, Роджерс даже влез в пару серьёзных передряг, умудряясь уйти живым в последний момент. И даже здесь Тони помог, подчистил следы. Т'Чалла лично рассказал об этом в одну из встреч.
Стив сжался сильней, пытаясь превратиться в большой пульсирующий болью комок. Слезы продолжали течь по щекам, собираясь во впадинке ключиц, руки мелко подрагивали, а всхлипы приходилось глушить, вцепившись зубами в рукав. Мужчина настолько ушел в себя в попытках вернуть утраченное равновесие, что совершенно не заметил оказавшуюся рядом Наташу.
— Тебе стоит отпустить себя, Стив. — Романофф присела, обвивая дрожащие плечи руками, прижимая к себе и медленно баюкая. — Прости себя и живи дальше.
Роджерс, словно статуя каменная от напряжения, дернулся. Говорить о личном всегда было непросто, а сейчас так тем более. Они все разбиты, их надежды растоптаны и уничтожены, а тут он ещё расклеился. Позор для капитана, не иначе. Баки бы точно над ним смеялся.
— Мы и так потеряли многих, чтобы терять ещё и самих себя.
Женщина ласково поцеловала светлые волосы, прижимаясь губами и застывая в объятьях. Она, словно мама в далекие тридцатые, баюкала Стива и давала пережить эти минуты. Словно старшая сестра, которой у Роджерса никогда не было. Он понятия не имел, как будет смотреть ей в глаза, прекрасно зная, что осуждать она не будет.