Севернее, развалины хутора
— Жалкое зрелище, — Харон не спешил с нанесением смертельного удара поверженному, обессиленно упавшему на колени противнику, явно намериваясь сперва добить его морально. — Когда-то я был уверен в том, что ты — лучший из нас. Но сейчас я вижу перед собой просто кусок мяса.
Тенебрис не ответил — он и не слушал бывшего собрата. Руку жгло невыносимо, боль распространялась выше, уже к локтю. Боль поражения же тем же адским огнем жгла душу. Он проиграл. Проиграл в бою цепному псу самозванных Хозяев Зоны. Не сумев одолеть отступника в честном бою, Харон применил подлый трюк, и теперь Тенебрис, даже если сумеет вывернуться из этой переделки, обречен на мучительную смерть.
Он подвел Парию. И подвел саму Зону.
— Закономерный итог — ты умрешь, и мне даже не нужно перерезать тебе для этого глотку. Ты отступился от истинной веры — и кара постигла тебя. А скоро Монолит и Хозяева Зоны покарают прочих, дерзнувших бросить им вызов, — предводитель сектантов чуть склонил голову. В его голосе не было злого торжества — напротив, теперь в нем было лишь сожаление. — Путь в центр Зоны открыт — но разве принесет это твоим товарищам победу? Они все ринутся туда — солдаты, посланные Объединенным Командованием, сталкеры, мечтающие о полях артефактов. Вот только никто из них не знает о том, что найдут они лишь смерть. Все, что ценно, давно надежно сокрыто. Станция же — гигантская мышеловка. Жаль, ты уже не увидишь гибели дела твоих новых хозяев…
— Мы охотимся, — неожиданно глухо произнес в пространство Тенебрис, прерывая речь Харона. Бывший монолитовец, казалось, не слушал слов бывшего собрата. — Мы убиваем.
Фанатики, наблюдавшие за схваткой, по-прежнему стояли поодаль, не вмешиваясь. А вот Харона последние слова отступника несколько озадачили.
— Вы лишь умираете, — он покачал головой.
— Все в опасности, — не меняя тона, продолжил Тенебрис, словно не замечая никого вокруг и не слыша Харона. Его здоровая рука потянулась к подсумку на поясе. Слова клятвы Черного Дозора сами слетали с языка. — Ничего святого.
Харон отступил на шаг назад.
— Ты называл меня безумным слепцом, но чем же ты, в таком случае, отличаешься от меня? К кому ты пытаешься воззвать? Что могут твои нынешние покровители против мощи Хозяев?
Тенебрис медленно выпрямился, глядя противнику прямо в глаза.
— Мы — Черный Дозор. Мы — последняя линия обороны, — его голос обрел силу и уверенность, и теперь звенел металлом. — Мы сожжем даже друг друга, если это будет нужно. Это наш долг! — последние слова бывший монолитовец практически выкрикнул, резко выбросив вперед левую руку, сжимавшую блестнувший металлом цилиндрический предмет.
А потом ярчайшая вспышка осветила мрачный хутор, на несколько секунд лишив зрения всех видевших ее на расстоянии с полкилометра. Когда к Харону вернулась способность видеть, Тенебриса в поле зрения больше не наблюдалось.
Лидер «Монолита» только покачал головой. Загнанный в угол Тенебрис применил «сборку» из «Лунного света» и щепотки пороха, обеспечивающую короткую слепоту всем, кроме своего держателя.
— Искать, — приказал Харон.
Удалось найти следы, приведшие к какому-то провалу в земле. Посветив вниз лучом фонаря, монолитовец заметил внизу бетон и металл и мысленно признал второе по счету поражение. Не зря, ох, не зря Тенебрис считался лучшим из них. Как жаль, что он выбрал другую сторону в этой войне.
— Ушел, — констатировал Харон разочарованно. Искать Тенебриса в этих туннелях — бесполезная трата времени, никто не знает подземную Зону лучше, чем он. Конечно, он все равно скоро умрет, причем умрет в мучениях, если только не прервет их сам еще раньше. Но он узнал, что Саркофаг — ловушка. А значит, Черный Дозор записал еще одно очко на свой счет.
Оставалось лишь надеяться на то, что Тенебрис не успеет предупредить своих. А пока монолитовцам пора было вернуться к делу, от которого их так бесцеременно отвлек отступник — уничтожению четверки сталкеров, отключивших Выжигатель. Эти четверо в любом случае знали слишком много, чтобы можно было оставить их в живых.
Подземные туннели
Тенебрис медленно выдохнул сквозь зубы. К терзавшей руку боли, уже переползающей в район плеча, он уже немного притерпелся, а вот разбитая при падении рация не радовала совсем — он не мог немедленно сообщить сослуживцам о ждущей их ловушке. КПК же не работал вообще, что, в принципе, не удивляло — в Зоне немало мест, в которых нет связи.