Наемник глубоко затянулся и выпустил облачко дыма. Он не чувствовал себя в безопасности — безопасных мест в Зоне, да и, чего уж там, в мире нет. Не было никаких гарантий того, что в этот момент никто не разглядывал беспечно курящего на крыше наемника через стеклянный зрачок оптического прицела.
Хамелеон невесело усмехнулся своим мыслям.
Вновь затянувшись, он уставился на север — туда, где над стеной Рыжего Леса устремлялась в небо труба печально известного четвертого энергоблока. Та самая легендарная труба ЧАЭС, фактически ставшая визитной карточкой Зоны.
Пока путь к центру Зоны перекрывали аномальные поля и Выжигатель Мозгов, оставалось лишь гадать о том, что происходило у станции. Теперь же все изменилось.
И именно это тревожило Хамелеона. Как ни странно, на Черный Дозор он работал не только ради денег и из-за угрозы как для себя, но и для родственников за Периметром, которые и не подозревали о том, каким способом он помогает им материально.
Хамелеон в какой-то мере был идейным — но идейность его касалась неприятия союза с сектантами из «Монолита» и работы на доктора Рока с его дьявольскими экспериментами. Что ж, по крайней мере, сливая информацию Черному Дозору, наемник мог вставить палки в колеса как старому козлу, так и своему начальству. В лице одного из офицеров подразделения, известного под псевдонимом «Пария», Хамелеон видел силу, способную остановить Рока и его таинственных хозяев.
Информация… Именно это было сейчас причиной беспокойства Хамелеона. Все сведения он скидывал Тенебрису и только ему — всегда при личной встрече. Но сейчас дозоровец не выходил на связь, а ведь у наемника имелись весьма ценные сведения для него.
Теперь, когда непреодолимой преграды больше не существовало, все, кому не лень, рванут в центр Зоны. Разумеется, туда отправятся и силы Объединенного Контингента — и Черный Дозор в их числе. И никто из них даже не подозревал, что отправятся навстречу собственной гибели. Чернобыльская АЭС была смертельной ловушкой.
Хамелеон знал об этом, так как Синдикат был в курсе планов доктора Рока. Но он не мог предупредить об этом своих союзников. Ему оставалось только ждать.
Тайник в Горбатом лесу
Тенебрис привалился к земляной стене, прикрыв глаза и дыша сквозь зубы. Аномальная дрянь убивала его — с каждой секундой он чувствовал это все более явно. Он уже опасался, что, дав телу расслабиться, уже не сможет вновь подняться на ноги, но ему нужна была передышка, чтобы вбить в КПК все, что ему удалось узнать. Теперь самое важное — чтобы эти данные дошли до адресата. Бывший монолитовец уже отчаялся настолько, что готов был передать по рации хотя бы свои координаты, но — вот непруха! — связь глушили помехи.
Убрав КПК в подсумок, дозоровец взглянул на кисть правой руки. Попался, как простофиля. Были бы на нем в тот момент перчатки… Теперь жилы на руке словно вздулись, приобретя ярко выраженный лиловый оттенок. Мужчина мог видеть только кисть — закатывать рукав было слишком больно, — но, судя по ощущениям, зараза уже начинала перебираться на грудь и шею. Это плохо, очень плохо… Отростки «чертовой веревки», касаясь живой ткани, распадались на тончайшие нити и мгновенно пронизывали ее, и, даже оторвав отросток, спасись было уже нельзя.
Пришлось вколоть себе ударные дозы обезболивающего и боевых стимуляторов. Какая, к черту, разница, что будет с организмом без пяти минут трупа? Он все равно уже не жилец. Пария должен получить донесение. Точка.
Стиснув зубы, боец рывком поднялся на ноги. Его еще немного пошатывало, но он чувствовал, что сможет выдержать еще один марш-бросок. Надеялся на это, по крайней мере.
Янтарь, лагерь ученых
— Отдельным назначением, приказом специальным,
Под покровом ночи прямо в тыл к врагу
Я ухожу в разведку с мудаками,
И с этим ничего поделать не могу, -
под аккомпанемент гитары пел рассевшийся на бревне сталкер. Напротив него сидел еще один — бледный, нездоровый на вид, с каким-то странным напряжением смотрящий то на огонь костра, то в лицо «певца».
— Товарищам скажите, пускай расскажут маме:
С самого начала все пошло не так,
Я ухожу в разведку с мудаками,
Мне все равно, куда — в Сайгон или в Ирак.