— Мне нравится, как ты это говоришь. Повтори еще разок.
Эбби облизнула губы. Языку нее был белый как мел. Она с трудом выговаривала «м».
— «Мертвая петля».
— Дальше.
— Пить вино на пляже.
— Мы еще и полпути не прошли.
Она опустила голову мне на грудь и глубоко вздохнула.
— Номер четыре, — подсказал я. Эбби помедлила.
— Забыла.
Приятно сознавать, что жена еще не утратила чувство юмора.
— Сомневаюсь, — усмехнулся я.
Она тихонько засмеялась. Я потряс перед ней газетой.
— Я жду.
Она изогнула бровь.
— Искупаться нагишом.
— Номер пять.
Жилка у нее на правом виске была синей и набухшей. Голова у Эбби раскалывалась. Она прижала ладонь ко лбу.
— От одного до десяти? — спросил я.
— Да.
Это значило, что боль нестерпимая. Я открыл аптечку. Речные гиды называют такие аптечки «выдрами». Эти штуки водонепроницаемые, они держатся на плаву и их трудно повредить. Можно запаковать в нее бабушкин фарфоровый сервиз, сбросить коробку с Ниагарского водопада, а потом выловить и отобедать на целехоньких тарелках. Я нашел то, что нужно, снял со шприца предохранительный колпачок, выдавил воздух и сделал Эбби инъекцию дексаметазона. Она даже не вздрогнула. За четыре года я наловчился делать жене уколы лучше, чем медсестры.
Прошло несколько минут. Эбби медленно произнесла:
— Плавать с дельфинами.
— Продолжай Ты молодец.
— Где мы? — неожиданно задала вопрос Эбби.
— Номер семь.
— Позировать художнику. — Она хихикнула.
— Восемь.
Эбби говорила, не глядя в список.
— Танцевать с мужем.
— Еще два.
— Смеяться до упаду.
— И последний? — Я изобразил в воздухе пальцами барабанную дробь.
— Проплыть по реке… от самого Мониака.
Она сдвинула мне шляпу на затылок. Эта фетровая штуковина называлась «Банджо Паттерсон» и была сделана в Австралии. Я купил ее лет восемь назад в надежде на то, что она сделает меня похожим на Индиану Джонса. Теперь шляпа выцвела, поля деформировались, а в том месте, где я брался за тулью, мои пальцы протерли дыру. Мне хотелось выглядеть мужественно и неотразимо, а в зеркале отражался типичный деревенщина.
— Ты ведь не собираешься и дальше носить эту дурацкую шляпу?
— Да я потратил целых пять лет, чтобы ее разносить!
Эбби засмеялась.
— Спору нет, она разносилась.
Список желаний многое говорит о человеке, который его составил. Если он был искренен, это прямой путь к его сердцу.
Со шляпами то же самое.
Глава 3
Многие считали, что этот брак заключен на небесах. А остальные молча завидовали.
Уильям Баркли Колмэн с ранних пор внушал всем уважение. Высокий, красивый, образованный, он по праву привлекал к себе внимание, и даже завистники смотрели на него как на Рокфеллера. Его жизнь соответствовала всем требованиям, предъявляемым к джентльменам. «Цитадель»* [1], Гарвардская школа права, летние каникулы в Европе. Этот молодой преуспевающий политик был прирожденным оратором — он стал самым младшим из всех, кто когда-либо избирался в законодательные органы Южной Каролины. И это было только начало.
Элен Виктория Шоу была воспитана на примерах Эмили Пост и Глории Вандербилдт. Чарлстонка в пятом поколении, она училась в Эшли-Холле, а потом — в женском колледже Рэндольф-Макон, и на первом же курсе не менее восьми претендентов просили ее составить им компанию на костюмированном балу в Вашингтоне. На последнем курсе буквально каждый член молодежной организации «Каппа альфа» в радиусе сотни километров пытался пригласить ее на бал, посвященный Конфедерации, а там завистливые перешептывания девушек из колледжей Холлинз, Свит-Брайар и Мэри Болдуин сделали мисс Шоу неофициальной королевой бала.
Она получила диплом, избрав специальностью французский язык и историю искусства, вернулась домой и случайно встретилась с Колмэном на балу Ирландского общества.
Ему было двадцать пять, ей только что исполнилось двадцать два. Они, как и положено, встречались десять месяцев, а потом поженились, закатив такую свадьбу, которая преисполнила чарлстонцев завистью и заставила пуститься в бесконечные пересуды. В качестве свадебного подарка Колмэн купил жене «мерседес» с откидным верхом.
После медового месяца, проведенного частью в Австрии, частью в сафари по Танзании (плюс восхождение на нижние отроги Килиманджаро), они вернулись в Чарлстон, и Колмэн принял участие в борьбе за губернаторское кресло. Полтора года спустя Элен родила дочку, Эбигейл Грейс Элиот Колмэн, чарлстонку в шестом поколении. Во время инаугурации, в январе, Эбигейл Грейс в чепчике улыбалась в ответ на вспышки фотоаппаратов и купалась в лучах всеобщего внимания. Даже тогда она умела поражать сердца.