Там, где может быть дом
Лес пах дымом и серой. Ирви недоуменно повёл ушами и настороженно принюхался. Ничего. Только неясный, чуть затихающий шелест в темных вершинах колючих вечнозеленых, колючих деревьев. Больно ныли лапы и хотелось лечь прямо здесь, на холодную землю, в рыжие пожухлые иглы, ковром застилающие подлесок. Желудок сводила тянущая боль голода, но больше всего грызла глухая тоска по дому.
Которого больше нет.
Негромко заворчав, Ирви с трудом заставил ноющее тело двигаться. Было ещё рано. Солнце даже не опустилось к горизонту и нужно было найти место для ночлега. Стылый воздух тек, маревом плыл перед уставшими глазами, мешая сосредоточиться.
Ещё несколько дней, и он совсем ослабеет от голода. И тогда станет лёгкой добычей для лесных хищников. Хотя, наверное, сейчас, в самом начале осени, они не так неразборчивы, чтобы покуситься на жилистое, покрытое жёсткой тёмной шерстью, пусть и совсем молодое, тело. Ирви точно знал, что в лесу должна быть еда, тем более в такое благодатное время года. Вот только… Лёгкая и беззаботная жизнь отучила его род полагаться на свои инстинкты. Да и не только его. Охота была скорее развлечением, способом провести время. Ни одному из малей и в голову не пришло бы охотиться — владение даром решало все. А рядом с детёнышами, дар которых ещё не проснулся, всегда были взрослые.
Осторожно сунув нос в неглубокую ямку, Ирви взвизгнул от неожиданности и резкой боли в чувствительном носу. Отшатнувшись, он с изумлением наблюдал за небольшой желтой змейкой, отчаянно извивавшейся в попытках побыстрее скрыться с глаз. Ирви не слышал ее мыслей, и это показалось ему странным. Нос ныл, и онемение охватило большую часть правой стороны. Понимая всю нелепость ситуации, борясь с затуманенным сознанием, Ирви из последних сил качнулся в сторону тёмной ели и, не удержавшись, тоненько завизжав, скатился по мягкой хвое куда-то вниз.
Сознание возвращалось неохотно. Почему-то оно всегда возвращается неохотно. Видимо, там, куда оно отправляется на передышку, когда хозяин уже совсем всякую совесть потерял, ему лучше, — подумал Ирви. И поразился своей глубокомысленности.
Открывать глаза не хотелось совершенно. Нос опять чесался, заднюю лапу придавило что-то тяжёлое, но какой же безобидной была вся эта тяжесть по сравнению с отчаянием.
У него больше не было дома.
Ирви тихонечко заскулил. Как же не хватало ему мамы. И как же не хватало тех знаний и простых умений, которые он так и не успел перенять. Что будет он делать в пустом, холодном осеннем лесу? Станет ли теперь чьим-то обедом или всё-таки найдёт хоть какое-то пристанище? Зима в этих краях была мягкой, морозов ему опасаться не стоило, но страх по-прежнему не отпускал. Даже не потрудившись устроиться поудобнее, Ирви опять провалился в сон.
…Пахло свежей весенней травой. Мама, осторожно обходя большого полосатого олоса, тихонько напевала. Её сознание было тёплым, наполненным искрящимся светом с маленькими радужными всполохами. Мелодия проникала в мысли Ирви, и он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Как можно отвлечь олоса такими простыми уловками? Он же не раз пробовал! И всегда это заканчивалось только заплывшим глазом или укусом в нос. Мясо олосов, нежное, таящее во рту, было бесконечно желанным, вот только острые иголки, надежно защищавшие его хозяина, ядовитое маленькое жало и умение предугадывать намерения противника сводило все достоинства такой добычи на нет. И Ирви был уверен — у неё ничего не получится! Только олосы умели закрывать сознание так, что даже взрослые мали не могли им приказывать. Ирви насмешливо фыркнул.Резкий прыжок, шипение, и Ирви в нетерпении вскочил, почти не веря своим глазам, разглядывая полосатую тушку, шлепнувшуюся у его ног. И тихий смех мамы в его голове….
Рядом хрустнула ветка. Вырванный из такого сладкого сна, Ирви подпрыгнул, оглядываясь по сторонам. Прямо напротив стоял борд. Огромные ветвистые рога почти касались той самой ели, под которой спал Ирви. Сознание лесного исполина наполняло самодовольство, мысли о самке и необходимость почесать правый рог. Ирви вздохнул. И брезгливо поморщился.
Если он останется жив, одной из проблем может стать его одиночество, но только на время. Когда придет срок, он постарается найти пару и сможет стать достойным родителем для своего малыша. Но сейчас… Он не знал, чем руководствовалась его мать, уходя от сородичей, но в нынешнем случае это могло стать настоящей бедой, пока не проснется его дар и Ирви не обретет силу. Впрочем, для начала ему было необходимо выжить. И найти племя. Мама показывала ему дорогу к талю еще до того, как их навестили дормиты. Картинка, переданная ею, сохранилась в сознании не полностью. Он помнил только, что ему необходимо перейти через перевал и там, на другом склоне, возможно, живут его сородичи.