Синица Владимир
Там, где мы есть
Там, где мы есть
Космическая школа, 2112 год
- Тишина в классе! - Тимур Германович, учитель по космической технике, постучал электронной указкой по интерактивной парте. - Баринов, садись на место, тебя одного ждём.
Девятый класс утих, а взлохмаченный Эдик Баринов с размаха состыковался с ближайшим свободным креслом.
Тимур Германович, молодой классный руководитель девятого "А", обвел взглядом учеников и, убедившись, что все на месте, продолжил.
- У меня важное объявление. Его текст перед вами на экране парты, прочитайте, затем я кое-что расскажу.
На плоскости каждой парты проявились ровные строчки.
"25 мая 2112 года начинаются итоговые испытания учеников девятых классов Космической школы по следующим дисциплинам:
-- Теория полета.
-- История освоения космического пространства.
-- Математический анализ.
-- Основы космической техники.
-- Безопасность жизнедеятельности в условиях космического пространства.
Лица, успешно сдавшие испытания, могут быть направлены на две недели в Международный космический город (МКГ) для прохождения практики.
Программа практики:
Первая неделя: Прибытие и размещение в МКГ. Ознакомительные экскурсии внутри города. Адаптация и практическое изучение основ пребывания в космосе. Работа в группе обслуживания систем обеспечения.
Вторая неделя: Посещение космической обсерватории с самым большим телескопом в мире, расположенной на геостационарной орбите. Практические занятия по выходу в открытый космос. Работа в группе обеспечения систем связи."
- Тимур Германович, а что такое геостационарная орбита?
Классный руководитель с укоризной взглянул на Костю Бондарева.
- Бондарев, вы это в пятом классе проходили. Это такая орбита... - Тимур Германович вдруг остановился. - Баринов, положи на место нанотрубку. Она не для того, чтобы из неё плеваться в Алфёрову. И, давай-ка, ответь Бондареву на его вопрос.
- А какой вопрос, Тимур Германович? - спросил Эдик, одновременно показывая кулак Косте.
- Что такое геостационарная орбита?
- Стационарная? Ну, это такая орбита, - растягивая каждое слово, начал Баринов, - где расположен стационар. Вот.
Класс взорвался хохотом, но Тимур Германович был невозмутим.
- Стационар? Это ты больницу имеешь в виду?
Эдик с надеждой кивнул.
- Попал ты, Баринов, пальцем в космос. Больница для космонавтов расположена в международном космическом городе, который, в свою очередь, находится на низкой околоземной орбите. А геостационарной называют другую орбиту. Само слово "геостационарная" раскрывает свойство этой орбиты.
Гео - Земля, стационарный - значит неподвижный. Космические объекты, находящиеся на этой орбите, всегда расположены над одной и той же точкой Земного шара, то есть неподвижно относительно Земли. Кто забыл высоту такой орбиты, посмотрите в Кипедии. Садись, Баринов.
Эдик, зло взглянул в сторону Бондарева и сел, а Тимур Германович продолжил.
- Итак, программа вашей практики стандартная. В общем, всё, как в прошлом году у ваших предшественников. Но есть один сюрприз. - Подчеркивая значимость информации, он поднял указательный палец правой руки. - В этом году Космическим агентством для нашей школы выделено два места для прохождения практики на Луне.
Девятый "А" дружно ахнул от удивления.
- Ничего себе! А кто эти двое, уже решено? - подал голос Баринов.
- Пока нет. Но условие простое: кто лучше всех сдаст итоговые испытания, тот и полетит на Луну.
- Ну вот, как на Луну, так опять ботаников, вроде Синицы и Хмелёва, отправят. - Эдик Баринов пренебрежительно отвернулся.
- Ботаников? - Тимур Германович нахмурился, - у нас в школе ботанику не преподают.
- Ну, так раньше называли тех, кто только и делает, что над учебниками сохнет. Мне прадедушка рассказывал. Чего таким ботаникам на Луне делать?
Мишка Хмелёв, по привычке запустив пятерню в темно русую растрепанную шевелюру, шепнул что-то в нагрудный карман рубашки, где лежала полупрозрачная пластинка нанофона.
У сидевшего перед ним отличника Игоря Синицы тихонько булькнуло в кармане брюк. Не вынимая нанофона, Игорь, махнув рукой, перевел сообщение на экран парты.
"Надо будет на перемене Баринову внушение сделать, чтобы не обзывался", - гласило сообщение Хмелёва, подкреплённое рисунком здоровенного кулака.
"Ладно тебе, Миш, чего с него возьмёшь", - невозмутимо ответил Синица.
- А ты бы, Эдуард, конечно, по-другому распорядился? - продолжал диалог с Бариновым Тимур Германович.
- Конечно! Надо отправить на Луну меня и Рифа Руфатова.
Все знали, что Эдик и Риф закадычные друзья. Вместе целыми днями гоняли в футбол или сидели за голографическими играми.
- И почему же именно вас?
- Мы самые... весёлые. Потом с Луны прилетим и расскажем о практике так, что всем интересно будет, с огоньком расскажем, что там да как. Фотки, объемное видео привезем. Всем понравится и польза будет, потому что наш рассказ будет уж всяко лучше, чем научный отчет ботаников о том, как они какой-нибудь лунный камень две недели в наноскоп рассматривали. Скукота! Короче, надо нас отправить.
- Ох, Баринов, ты бы лучше с огоньком и интересом к испытаниям готовился. Ведь опять даже минимальный балл не заработаешь.
- Да, ну Вас, Тимур Германович, такой порыв души обламываете.
- Ну, во-первых, не порыв души, а холодный расчет, за просто так на Луне побывать. А во-вторых, не я, а Космическое агентство.
Мирослав
Лето как раз перевалило за середину, когда молодой новгородский кузнец-оружейник Мирослав, отправленный в Булгарию по торговым делам, добрался с товаром до приграничной эрзянской крепости Церня.
Крепость, опоясанная высокими бревенчатыми стенами, вот уже тысячу лет стояла вдоль оврага у торгового пути из Киева в Булгары. Гарнизон, располагавшийся в ней, приглядывал за дорогой, чтобы не допустить лиходеев и разбойников на булгарские земли, и собирал дань с купцов, возивших товары из Руси.
Мирослав с толмачом Никиткой пробился на прием к самому Пурешу, главному правителю крепости и прилегающих селищ, чтобы показать свой товар.
Пуреш имел могучее телосложение высокий рост и мощный голос. Всё это пугало людей, встретивших его впервые. Складывалось впечатление, что поговорка "сила есть - ума не надо" сложена именно о нём. Но стоило познакомиться с воеводой поближе, услышать его простую, но грамотную речь и узнать о мудрых поступках, становилось ясно, что это человек умный и рассудительный.
Пуреш принял русского кузнеца неохотно. Мало ли купцов с товаром проезжает мимо и надеется получить послабления в уплате пошлины. Но когда узнал, что русич привёз оружие, проявил большой интерес. А уж когда осмотрел образцы доспехов, мечей, кинжалов, наконечников для стрел и копий и вовсе проникся к кузнецу глубоким уважением.
Он хорошо говорил по-русски, поэтому отмахнулся от Никитки, который взялся переводить слова Мирослава.
- Вижу я, мастер ты, каких мало, и товар у тебя знатный. Оружие и доспехи к нам мало кто привозит. А такое достойное тем более. Ты вот что. Сегодня у нас праздник. Сельское моление. По-нашему - велень озкс. Будь моим гостем, Мирослав. А о делах мы с тобой завтра поговорим.
Так новгородский кузнец в первый раз попал на эрзянский праздник, который проводился на большой поляне возле леса. Здесь собралось, чуть ли не всё население окрестностей.
Больше всего Мирослава поражало, что язык эрзи был совсем не похож ни на один из славянских, но при этом праздничные одежды женщин и, особенно мужчин, очень напоминали русские.