- Поясни.
- Мы предполагаем, что последний раз генератор отключили воины монгольской орды в тысяча двести тридцать седьмом году. Но, если всё так, то именно после этого отключения монголы пошли войной на Русь. При этом половина населения многих Русских городов была убита, а сами города разрушены. Именно поэтому я не верю, что монголы действовали в интересах людей Земли, скорее обратное.
- Игорь, эти события могут быть совершенно не связанными. Что если это просто совпадение? Да и в истории сам чёрт ногу сломит.
- История - это наука, которая опирается на установленные факты. Да, факты могут быть неточными или мы можем их не так истолковывать, но они всё равно останутся фактами, что бы мы о них не думали. Первый факт я тебе привёл, а второй - это само Тарёвское сражение, после которого не осталось ни одного живого человека в крепости.
Если бы на городище напали с целью наживы, то защитники крепости могли и не принимать бой. Могли откупиться, как откупались многие другие города. И все были бы живы. Но они приняли жестокий бой. И бились до конца, до последнего воина. И ведь знали, что монголов очень много, что, скорее всего, крепость не удастся удержать, что наверняка все погибнут.
- Хочешь сказать, что не откупились, потому что их откуп монголы не приняли бы?
- Именно! Монголам здесь нужен был генератор, а не деньги. А защитники крепости знали, что лучше смерть, чем дать захватчикам этот генератор отключить.
- А если это были не монголы? Может быть, это русские пришли или ещё кто? Напали на хамрайскую крепость и бились насмерть, потому что знали, что генератор надо отключить во чтобы то ни стало.
- Нет, Миш, то, что это были монголы, подтверждают археологические раскопки. С этим не поспоришь. А тот факт, что оставшихся в живых женщин, стариков и детей, нападавшие загнали в один дом и сожгли живьём, мне говорит о многом. Уничтожение ни в чём не виновных женщин и детей противно человеческой природе.
- Времена были дикие, жестокие, - попробовал объяснить этот факт Мишка.
- Не знаю, Миш, не знаю. Но мне наша затея с этим генератором что-то перестала нравиться.
- Брось ты, Игорь, не парься. В этой истории невозможно разобраться до конца. Важно видеть главное. А главное для нас - это отключить генератор и спасти нашу планету. Смотри, как у нас всё для этого удачно складывается. Даже Бизиков стал совершенно другим человеком и нам теперь помогает.
- Бизиков, говоришь? - Игорь задумался.
- Ну, да. - Мишка посмотрел на часы. - Ой, нам уже пора, давай-ка поторапливаться.
- Миш, ты ступай, бери кристалл и расчёты. Мне тут одну мысль проверить надо. Я чуть позже подойду.
Мишка с недоумением посмотрел на Синицу, но, увидев его решительный вид, возражать не стал.
- Ладно, догоняй, - бросил он и вышел из комнаты.
Паруш
К рассвету стало прохладней. Морозный воздух бодрил, разгоняя дремоту бессонной ночи. Паруш вместе со старым добродушным булгарином Сяитом дежурил на стене между средней и последней частями крепости. Всего на этой стене сын кузнеца насчитал около сорока человек. Негусто, если учитывать число монголов. На внешней стене, принявшей на себя первый удар, стояло в десять раз больше воинов, но им так и не удалось остановить орду.
Чтобы не заснуть, рыжеволосый Сяит всю ночь рассказывал истории из своей жизни, поэтому к утру Паруш знал всё про напарника и его семью. Булгарин жил в Дальнем селище. Имел дом, жену, двух взрослых сыновей и пятерых внуков. Занимался охотой в окрестных лесах да плотничал понемногу. Кому лавку сделать, кому дверь поправить, а кому и крышу на доме покрыть. Рубил он и срубы под новые дома, но это случалось не так уж часто.
Старший сын Сяита, услышав о приближающемся монгольском войске, собрал вещи, взял в охапку жену и детей и отправился в дальнюю дорогу на Русь. Сяит отговаривал его уходить, мол, путь неблизкий: от Церни до Рязани поприщ триста будет, через реки не переправиться: лед ещё не встал, да и детей поморозить в дороге можно. Но сын и слушать ничего не хотел. Запряг лошадку в телегу и с рассветом был таков. Младший сын Хайдар не был женат и своих детей не имел. Он решил остаться на родной земле, а не скитаться на чужбине. Сказал, что не бросит отца и мать, а если надо, то и воевать пойдёт.
И пошёл. Нарчатка велела ему оборонять внешние ворота.
- Там он и принял смерть геройскую от ворога проклятого, - сказал Сяит со слезами на глазах. - Троих монголов зарубил, а четвертый его значит. Мне Нарчатка рассказала, она сама видела.
Начинался третий день осады. Первую часть крепости монголы захватили вчера и с вечера начали обстрел второй. Стрелы втыкались в стену и перелетали ее в огромном количестве. Было просто удивительно, откуда кочевники брали столько стрел. Обстрел продолжался до наступления темноты и возобновился с наступлением утренних сумерек. Некоторые из стрел пролетали так далеко, что пугали женщин с детьми, которые продолжали уходить из крепости через подземный ход.
В предрассветной дымке Паруш рассмотрел вереницу ожидавших очередь на вход в подземелье. Где-то там его мать, два младших брата и две сестры. Где-то там, наверное, Аргума, с которой так и не удалось повидаться. "Только бы их не заметили монголы", - подумал сын кузнеца.
В этот момент и без того небыстрый женский поток совсем остановился. Что-то произошло там, в подземном ходе. Больше никто не заходил в него. Даже наоборот, несколько ребятишек выскочили обратно и с криками "Монголы! Монголы идут!" бросились врассыпную.
Вслед за ними из подземного хода стали выбегать монгольские воины, размахивая мечами и без разбора рубя направо и налево. Женщины, подняв крик, бросились бежать. А мужики, оборонявшие стены никак не могли сообразить, почему кричат и откуда исходит опасность. Наконец, поняв, что подземный ход обнаружен и захвачен монголами, они побежали со стен и бросились в бой.
Паруш закусил губу от отчаяния. Выходит, Учай и все, кого он успел вывести из крепости, и мать с младшими, и Аргума, попали к монголам в плен или вообще убиты.
Первым его желанием было броситься на выручку к подземному ходу, но он понимал, что это бесполезно. Ход сейчас набит монгольскими воинами, и через него не пройти. Да и как бросить место, назначенное ему для обороны? Но с него Паруш даже стрелять не мог. С такого расстояния можно было попасть в своих, сошедшихся с монголами в страшной сече посреди крепости.
- Подожди, рано ещё нам вступать, - сказал Сяит, видя порыв напарника. - Сейчас только навредить можешь.
Нападавшие прибывали очень быстро. И число росло с каждой секундой, а вместе с ним возрастало и преимущество в бою. Стало ясно, что они пробиваются к воротам в первую часть крепости, чтобы открыть их и впустить основные силы.
Снег вокруг входа в подземелье быстро покрылся алыми пятнами. Много воинов уже лежало бездыханными. По спине Паруша пробежал холодок, когда он заметил, что одно из тел обезглавлено, а отрубленная голова в остроконечном шлеме лежит чуть поодаль в снегу.
Небольшая группа женщин с ребятишками бросилась сквозь ещё открытые ворота в третью часть крепости, а несколько оборонявшихся мужчин стали прикрывать отход. Среди них Паруш приметил знакомую фигуру и был весьма удивлён. Он никак не ожидал увидеть Кежая в числе защитников крепости.
Паруш обернулся и увидел Нарчатку и отца в чешуйчатых доспехах в группе воинов, защищавших ворота. Они пропустили женщин с детьми и прикрывавших их мужчин и тут же закрыли огромные створки, подперев их брёвнами.
Бой в средней части продолжался. Монголы бросили все силы на то, чтобы пробиться к внешним воротам. Линия сражения все более отдалялась от выхода из подземелья. Паруш понял, что теперь можно стрелять по монголам, выбегающим оттуда, не боясь задеть своих.