- Товарищ капитан, а как же обещанный шашлычок? - встретил меня с улыбкой Емельянов. - Бойцы истомились в дороге, неделю на сухомятке сидели.
- После сухомятки супчик хорошо идет, - поддержал я его шутливый тон. Да было такое, обещал парням показать, что такое настоящий шашлык. - От своих слов не отказываюсь, будет шашлычок, да еще и под коньячок, но позже. Работа, прежде всего. Сам знаешь, с началом наступления работы у нас сильно прибавилось. Всем срочно нужны данные: - «Где противник, да сколько?» Слава богу, что все-таки на базе «Пе-2» создали несколько разведывательных эскадрилий. Данные фотосъемки не успевают обрабатывать. Правда сверху не всегда через маскировку некоторые детали рассмотреть можно, и немецкие асы гоняют их сильно, не дают спокойно работать.
- Зато их «Рама» постоянно висит в небе, даже огонь батарей умудряются корректировать - в сердцах, высказал Емельянов.
Понять его можно. Немецкая тактика использования больших авиасоединений на отдельных участках фронта была чудовищно эффективной. Была отчетливо видна разница в классе подготовки, пока пилоты Люфтваффе превосходили наших. Сказывался опыт Европейской войны и наши потери в опытных летчиках за первый месяц войны. К тому же инициатива Худякова, поддержанная многими командирами о создании воздушных армий, позволяющих сконцентрировать под единым началом всю фронтовую авиацию, наносить удары на конкретном участке и на порядок улучшить взаимодействия авиации и наземных войск, пока поддержки в верхах не нашла.
- Ладно, хватит о грустном. Бойцы белье и подменку получили?
- Да, все выдали.
- Тогда форму сдать на стирку и прожарку, - и опережая его вопрос, добавил,- Петрович покажет кому и куда. Он же завезет вас в баню. Как с медосмотром?.
- Договорились, что после бани зайдем. Что нас грязных разглядывать, - он смутился.
Все понятно. Толстой сам заморачиваться новым пополнением не стал и направил к пограничникам медсестру. Вот парни и стушевались. Почему-то вспомнилась подполковник медицинской службы, которая выходила из окружения вместе с пограничниками и не позволила им нахватать паразитов даже в тяжелых походных условиях. Ее они слушались беспрекословно, а молодой девчонки застеснялись.
Отправив пограничников, я вернулся в расположение. Проходя мимо рощицы, где расположились полсотни бойцов будущего первого Белорусского партизанского отряда особого назначения, я невольно поморщился. Парни маялись от безделья. Их командир - военный инженер 2-го ранга Линьков, доставив в конце августа первый десяток парашютистов и больше двадцати грузовых мешков, умчался в Москву решать вопросы по организации заброски, и больше не появлялся. Вчера прибыли еще четыре десятка красноармейцев и теперь эта куча бездельничающих людей неприкаянно болталась за границей лагеря, вызывая у наших курсантов зависть и подрывая дисциплину. Занять их у нас было чем. Процедура ускоренной подготовки групп переменного состава разведвзвода была давно отработана. Но в разведотделе фронта меня предупредили не докучать бойцам этого отряда, курируем напрямую из Управления НКВД.
По внешнему виду, движениям и поведению было видно, что парни имеют серьезную подготовку, скорее всего ОСНАЗ, но оставлять их без дела я считал не правильным. Когда вернется их «Батя» неизвестно, и потратить это время можно было бы с пользой. Да хотя бы дать возможность нашим курсантам трезво оценить свои силы в сравнении с профессионалами, а то у некоторых, особенно имевших спортивное прошлое, проявляется небольшое превосходство перед коллегами. До некоторых еще не доходит разница между спортивным самбо и его боевым вариантом.
Ладно, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Может парни затренированы до состояния «не могу» и пользуются передышкой перед заброской. Самое интересное, это понять, кто у них остался за главного не возможно. Все одеты одинаково, знаков различия нет, и по поведению не отличить. Сделав в памяти зарубочку предложить им, возможность использования нашего стрельбища, я занялся составлением рапорта к акту изъятия сберкнижек. Появилась мысль проведения их по смете оперативных расходов. Есть такой интересный приказ с двумя нулями перед его номером, только не знаю, как он в это время называется, а то, что он имеется, я ни капли не сомневался.
Вечером у костра, под чай со сливовой карамелью, собравшиеся командиры слушали рассказ Емельянова о рейде пограничников по немецким тылам от самой границы и наших совместных приключениях, а так же причине задержки их прибытия в Юхнов. Которая оказалась банальна. Какой-то хитропопый генерал Северо-Западного фронта «припахал» их к организации блок поста в тылу своей армии. Мне же было интересно послушать со стороны как мы вместе искали Болдина и выходили к своим. Старший лейтенант подписок не давал и мог говорить свободно, от меня-то присутствующие таких подробностей не слышали, поэтому его рассказ слушали внимательно. Особенно всем понравились действия младшего политрука. О том, что рация майора, с группой которого остался Яша, перестала выходить в эфир, я говорить не стал. Может еще отыщутся.
Ложкой дегтя оказалась информация Старчака о возобновлении практики сопровождения командирами, готовившими группы, своих подопечных за линию фронта до момента их выброски. То есть командованию требовалось подтверждение, что группа выброшена именно в том квадрате, о котором говорится в приказе. С чем это связано можно было только догадываться. Имелись сведения, что несколько групп были уничтожены сразу после приземления или не вышли на связь. Эти разведчики готовились не нами, но кто-то, очевидно, решил перестраховаться. От нас требовалось после сброса делать круг, дожидаясь с земли сигналов, подтверждающих успешное десантирование. Учитывая, как часто стали отправлять людей на задания о нормальном отдыхе можно забыть. Поскорее нужно доделывать все свои дела в Москве.