- У нас та же история, - вздохнул усатый мужчина в кожаной летной куртке без знаков различия, - звенья стали комплектовать случайным образом. На незнакомой местности, да не слетанными экипажами... - он устало махнул рукой. - Если звеньевого сбили, считай можно назад поворачивать. Карта местности только у него, да и задачу он получает.
- Да подожди ты, - перебивает его кто-то из молодежи, - пусть человек расскажет.
- Ну, так вот, - возвращается к своей истории старлей, - вылетели мы немецких бомберов потрепать. В указанном квадрате перехватили девятку Юнкерсов. Ни кого не сбили, но строй нарушили и заставили от бомб избавиться. Вроде задание выполнили, но тут сверху их прикрытие навалилось - две пары, а третья откуда-то снизу вынырнула. В общем взяли они нас в оборот и давай гонять. Скорость то у Мессершмита больше, да Ишачок маневрение. Правда нам это не сильно помогло бы, но на наше счастье звено Чаек мимо шло, ну и вписались за нас. Сразу дышать стало легче, да и немцы не ожидали атаки и один самолет сразу потеряли.
- Я же говорю, можно немца бить, можно, - радостно вставил кто-то.
- Можно то можно, только недооценивать противника не стоит. Я вот тоже, не успел порадоваться, как меня от группы отбили, даже не понял как. Вот только, что хвост ведущего рядом был, а через мгновение, я из свалки вываливаюсь один, и уже пара Мессеров сзади пристраивается, а затем давай гонять меня «и в хвост и в гриву». К земле прижимают, что бы маневра лишить. Сейчас я думаю - это немец своего молодого ведомого на мне потренировать решил. Время совсем ничего прошло, а мне уже ни чего и не остается, кроме как в верх уходить. Умом понимаю, что тут мне и конец, а руки сами собой на одних рефлексах рычаг на себя отжимают. И знаю, что не тягаться мне с ними на вертикали, да выхода нет, - летчик глубоко затянулся, вновь переживая неприятные мгновения.
- Срезали? - выдохнул кто-то из нетерпеливых слушателей.
- Резалка не выросла, - зло усмехнулся рассказчик, - не успел я толком испугаться, как вижу, на меня Пешка наша с высоты валится. Я к нему. Под брюхом проскочил, да прямо в лоб двум истребителям, что наш бомбардировщик преследовали. Вот по ним из всех четырех стволов, да на встречном курсе, я и лупанул. От одного точно куски обшивки полетели, но не задымил, хотя оба в стороны прыснули. А моих преследователей Пе-2 из курсовых причесал.
- В общем помогли бомберы.
- Да мы считай, друг другу помогли. Я как возможность вздохнуть спокойно появилась, огляделся. Мать моя женщина, а от руля то одни ошметки остались, да и в плоскостях дыр хватает, как я еще маневрировал не понятно. Короче потянул я на свой аэродром, да не долетел то всего ничего. Километров пять оставалось, когда Ишачок прямо в воздухе разваливаться начал. Пришлось на вынужденную идти, а при посадке колесо подломилось, ну я и получил перелом трех ребер, так сказать первое не боевое ранение.
- Как не боевое, - вскинулся кто-то из молодого пополнения, - по уставу, раз имелась встреча в воздухе с противником, а уж тем более воздушный бой, то однозначно ранение считается боевым.
- Смотри-ка, уставщик нашелся, - вздохнул старлей, - вот и у нас тоже один такой был. Сами знаете, треть потерь в технике относится к не боевым. Вот и пришел приказ усилить бдительность по сохранности боевой техники в период эксплуатации. А у меня, что? Как с немцами бился, и в каком состоянии самолет был, ни кто не видел. А после аварийной посадки, он совсем рассыпался, попробуй, определи, что с ним было. Вот мне чуть вредительство и не впаяли. Хорошо, что оружейник доложил после осмотра, что я все до железки расстрелял, а корпус имеет пулевые попадания. Да и то особист шипел как кот рассерженный, хорошо, что в госпиталь отпустили без разбирательства.
Пока шел рассказ, я вспомнил, как в немецком тылу мы на одинокого немецкого «охотника» нарвались, и если бы не мастерство Василия Тарасовича, догадавшегося с ходу посадить Р-5 на проселок и укрыться под сенью деревьев, я этот рассказ уже может быть и не слушал.
- Товарищ военнаб, - ко мне бежал молоденький воентехник 2-го ранга и размахивал рукой, привлекая внимание. - Связной самолет в Холм-Жирковский, с посадкой в Юхнове, - выдохнул он, останавливаясь рядом, - готовы взять с собой. Только кабина открытая, вам бы накинуть сверху что-нибудь, а то продует.