- Доброе утро Андрей Андреевич. Да меня уведомили о поступлении техники, именно поэтому я и здесь.
- Вы опоздали, - с укором отметил он. И, по-видимому, собрался добавить что-нибудь едкое о воинской дисциплине.
- Что поделать, служба, - осадил я его. Еще не хватало выслушивать нравоучения, или того хуже оправдываться перед штатским. - Как доехали? Когда думаете приступить к разгрузке?
- Сейчас место у пандуса под разгрузку освободится, и приступим, - немного растерялся он, но тут же взял себя в руки и не менее требовательно насел на меня, - а где наше сопровождение? Мне обещали охрану на период испытания. Имейте в виду, что техника до принятия в серию считается секретной. - При этом он невольно махнул рукой в сторону платформ, где под бесформенными чехлами, призванными скрыть очертания, стояли танки.
Честное слово, носятся со своей секретностью как дети малые. Ну, спрятали они силуэт танка на время транспортировки, а дальше-то что? Сейчас разгрузимся, и машины своим ходом во всей красе последуют дальше. Смотрите люди добрые на секретную технику.
- Не волнуйтесь, - не показывая иронии, продолжил я. - Для начала доставим вас к нам в лагерь, а там уже организуем и охрану, и график испытаний согласуем.
- Мне были обещаны фронтовые испытания, - продолжал давить Андрей Андреевич.
Ну, вот откуда они такие «простые» берутся-то. Сразу подавай ему фронтовые испытания, что бы он мог дома рассказать как на одном танке мало, что чуть-чуть до Берлина не дошел. Пришлось охлаждать его боевой порыв.
- У Вас есть слаженные экипажи, с боевым опытом?
- Нет. По договоренности от нас только механики-водители, что бы оценить возможности ходовой части и двигательной системы. Но...
- Ни каких, но, - опять прервал я инженера. А ни кем кроме инженера он и не мог быть. Простого мастера или не дай бог снабженца на такое ответственное задание не отправят, - для успеха дела люди должны прочувствовать не только технику, но и друг друга.
Экипаж легкого танка всего два человека, и если механик водитель отвечает в основном за движение, то командир, кроме того что осматривает поле боя и руководит экипажем, выступает еще и за наводчика, и за заряжающего, и за связиста. Так что мое мнение неизменно - даже временные экипажи должны пройти боевое слаживание. А командиров мы со Старчаком уже подобрали. Кстати, кроме «обкатки танками» в план обучения мы включили и беглое ознакомление, как с управлением, так и стрельбой из этих машин. Десантник должен знать сильные и слабые стороны бронетехники.
Пока техника разгружалась, мы с инженером все-таки пришли к определенно договоренности. Узнав, что я с группой курсантов выдвигаюсь к передовой, Андрей Андреевич вцепился в меня как клещ.
- Марш-бросок на двести пятьдесят километров это лучший способ проверки ходовых качеств новой техники, - наседал он на меня, - на такое мы даже не рассчитывали. В планах было несколько пробегов по окрестным полям, но так намного лучше. - Продолжал он, не замечая моей «кислой» физиономии и не обращая внимания на молчание. - Вы понимаете, как это важно выявить на начальном этапе производства все «детские болезни».
Как говорится: «И тут Остапа понесло». Чувствуется, что человек сел на любимого конька, скатываясь к обсуждению уже чисто технических и производственных проблем. Но как бы там не было, а обещание взять танки с собой к фронту, он из меня выбил. По здравому размышлению, а где еще проводить слаживание экипажей, как не во время длительного марша.
Выгрузка прошла без лишних проблем и нервотрепки, да и как могло быть иначе, если буквально перед нами разгружалась танковая бригада резерва Ставки, а до нее артиллерийский дивизион крупного калибра. Им предстояло обустроиться рядом с Варшавским шоссе, где находится до особого распоряжения. Эту информацию я принял к сведению, еще не зная как можно использовать столько тяжелой техники у себя под боком, для обучения курсантов.
А пока, по-хозяйски осматривал теперь уже свою БМП. До идеала, конечно же, далеко, но получилось даже лучше, чем рассчитывал, особенно в камуфляжной раскраске. Из новшеств, которые добавили после моего последнего посещения, был только «нож» отвала для самоокапывания и Т-образный упор под ствол противотанкового ружья, приваренный на броне справа от командирского места. Не удержался и достав из специальной ниши деревянный чемодан с ПТР, быстро накрутил ствол. Сев в вертящиеся дерматиновое кресло без подлокотников, сделанное специально под меня, установил ружье на упор, приложил приклад к плечу и прицелился в будку стрелочника. Удобно, ухватисто и смотрится грозно. Угол обстрела по фронту градусов 120. Можно стрелять и с борта, только придется менять место, а то из кресла целиться неудобно. Слева командир экипажа мешает, а справа расстояние до борта маленькое, нормально не расположиться. Пара пожилых механиков смотрела на мои действия, усмехаясь в усы над моим ребячеством, но я не обращал на них внимания - большие мальчики любят большие игрушки и теперь у меня такая есть.