За разговором выяснилось, что самолет относится к недавно созданной авиационной разведывательной эскадрильи, причем даже не нашего, а Юго-Западного фронта. Экипаж, выполняя задание Ставки, проводил аэрофотосъемку в районе Смоленска, где и был атакован немецкими истребителями. Самолет, обладая задней турельной установкой у штурмана и прикрывающим фюзеляж снизу стрелковым комплексом, простым орешком для истребителей противника не был, и от пары «охотников» мог отбиться. Подвело дополнительное вооружение, специально разработанное для защиты от истребителей. Уходя от преследования со снижением, в задней части фюзеляжа раскрывались специальные контейнеры, из которых по очереди или сразу высыпались обычные гранаты Ф-1, с выдернутой заранее чекой. Зависая на парашютиках, они через 3-4 секунды взрывались, создавая позади самолета сплошное облако поражающих элементов. Называлось это приспособление - авиационный гранатомет 2-й модели. В модели №1, граната отстреливалась назад пиропатроном, примерно с таким же результатом. Разработано это было еще до войны, но применялось только на самолетах имеющих двухкилевое оперение, для этого имелись свои резоны, но я их не помнил.
В этот раз по непонятной причине граната рванула сразу по выходу их контейнера, повредив рули и вынудив экипаж искать срочной посадки. Хорошо, что все обошлось, но особист уже «рыл» носом выискивая злой умысел. Обсуждая достоинство и недостатки данной противоистребительной системы вооружения, я вскользь упомянул о своем довоенном прохождении обучения в Академии Жуковского. Младший техник-лейтенант, грустно улыбнувшись, сказал:
- А, ведь я читал несколько лекций в вашей Академии.
- И простите, по какому предмету, - удивился я, так как лейтенант выглядел не старше тридцати лет, и таких преподавателей в доступной мне памяти не было.
Оказалось, что сидящий напротив парень - Георгий Флеров был энтузиастом ядерной физики. В 30-е годы он, под управлением Курчатова, работал в вотчине академика А.Ф. Иоффе - в Ленинградском физико-техническим институте, известным тем, что в межвоенный период там собрался цвет советской физики. А сколько еще самых разных талантливых ученых прошло, за это время, через физтех, трудно подсчитать. Мой тезка ни когда не относящийся к фанатикам научного мира и то слышал об этой Мекке советской науки. Вот только я фамилии Флерова среди участников ядерной программы СССР не слышал, поэтому и сильно напрягаться в стремлении раскрыть ему «все секреты» создания ядерного оружия не торопился. Да, и если честно, ни чего кроме общих знаний по этой теме мне известно не было. Конечно, по сравнению с ныне живущими, я многое почерпнувший по этой теме из интернета, основные принципы как достичь критической массы ядра понимал. Но знать и воплотить это в жизнь - совсем разные вещи. И браться за решение такой задачи мне не по плечу. К тому же большую часть секретов создания ядерной бомбы нам, в конце войны, передадут еврейские ученные, участвующие в американской ядерной программе, в обмен на поддержание СССР идеи создания независимого еврейского государства. Так к чему «ломать копья».
Флеров оказался неплохим рассказчиком, говорил с энтузиазмом, живо, а предоставленные сведения произвели впечатление на нашу небольшую аудиторию, к которой присоединились и несколько летчиков. Неожиданно разговор на тему ядерной физики увлек не только меня, но и часть присутствующей молодежи, правда, их потянуло в такие дебри со специфическими терминами и понятиями, что я чуть не потерял нить рассуждений. Ни чего удивительного в этом не было. Советская молодежь активно интересовалось научными достижениями, широко освещаемыми в периодической печати. О полетах к другим планетам говорили как о почти свершившемся факте. А самые передовые уже придумывали назвать своего будущего ребенка, в честь первой космической ракеты, Перкосраком. Для подрастающего поколения, начиная с пионерского возраста, выпускалось несколько научно-популярных журналов, в которых кроме интересных рассказов, можно было посмотреть и схемы различных приспособлений из раздела «сделай сам». В моем времени, например, был очень популярен журнал «Юный техник». А, что сейчас читают в «Сталинской России»: «Знание - сила», «Дружные ребята», «Новый Робинзон» или «Студенческий меридиан», в принципе не особенно и важно. Удивительно другое, что профессиональный разговор смогли поддержать простые парни, без научных степеней. Я со своими познаниями из будущего «тихо курил в сторонке».