Я пил какое-то пойло. Горячее. Которое давали всем "рабам". Из посуды, что потом унесли. На вид та посуда была мытая. Да и горячее - не холодное. При кипячении всякая дрянь дохнет.
Может всё-таки пронесло?
А если нет?
В животе снова стало нехорошо от таких мыслей.
Я с опаской обернулся в сторону "стражи".
Там тишина.
На этот раз мурзики, что нас "как-бы сторожат", не спят. Но и гонять нас не торопятся. Также как и вообще нами "рулить". Следят. И не более того.
И, как полагаю, не для того, чтобы кто-то не сбежал. А для того, чтобы кто-то в очередной раз не окочурился. От жары.
Но всё равно от этой ситуации откровенно разит шизофренией: Вот нахрена было загонять всех этих вельмож на поле, чтобы они работали ручками, да ещё не ставя их в то же положение, что и всякие прочие рабы? Почему такое благоволение? Может потому, что они вельможи?
Но тогда какой смысл в этой "трудовой экзекуции"?
Впрочем, сейчас это не главное.
Главное -- как сделать так, чтобы дальше не подцепить каких-нибудь паразитов в организм? Или дизентерию. Как минимум дизентерию. Ведь тут, как пить дать, никаких антибиотиков нет. И заболеть этой инфекцией -- заведомо серьёзно покалечить себе кишечник.
Я вспомнил, как один из биологов увещевал в нашем универе дуру с филфака, из приверженцев "всего натурального": с какой-то шизы, она вбила себе в башку, что "антибиотики это зло". И что лечиться нужно только "естественными продуктами". А естественными, выходило, только такие, которые снимают симптомы, но не лечат.
"Ты знаешь, что такое дизентерия как заболевание? - начал биофаковец. - Это не просто понос. Дизентерийная палочка поражает эпителий кишечника. И его, попросту съедает. Если не лечить -- на эпителии образуются большие язвы. Долго не заживающие. Это тот самый момент, когда понос становится зелёным. От крови".
"Кровь не зелёная! - Тут же взвилась блондинка (она действительно была блондинкой -- во всех смыслах. Не только по уму, но и по "экстерьеру").
"Много ты знаешь про кровь! - насмешливо оборвал биолог. - зелёный цвет даёт поносу соединения железа, что в изобилии содержатся в крови. Взаимодействуя с содержимым кишечника, кровь "переваривается" и приобретает зелёный цвет. Но и это полбеды. Главное, что после, когда язвы заживают, ранее поражённый эпителий не восстанавливается. На язвах образуются рубцы. А это -- колит и прочая мура до конца жизни. И чем чаще болеешь дизой -- тем злее и запущенней колит. Который не лечится".
Говорил он тогда много. И убедительно.
Возможно что даже что-то приврал. Но убедил всех, кто оказался вольным или невольным слушателем. Блондинка-филолог ушла весьма погрустневшая. И больше никогда не заикалась о "натурализме" и вреде антибиотиков. По крайней мере при мне и при том биологе.
Я переспрашивал у своих знакомых врачей. Они большей частью подтвердили. А кое в чём даже усугубили. Когда врач терапевт начинает со своим профессиональным цинизмом расписывать все побочные эффекты нелеченой инфекции, это... это пробирает!
Вот и сейчас, в этом мире, мне что-то ну жуть как не хочется начинать своё "попаданчество" с дизентерии и глистной инвазии.
Я ещё раз, уже более внимательно, посмотрел в сторону наших "стражей".
Тишина и покой.
Плюнул и решил рискнуть. Если не остановят, то сделаю, что задумал. Если остановят -- будет пища для размышлений. То, что нас тут не убьют, уже убедился.
Отложил мотыгу и решительно пошагал в сторону реки. Благо наша работка протекала сегодня в непосредственной близости от русла. До обрыва -- метров тридцать.
Крыс-зак, заметив мою "ретираду", подкинулся, поставил уши торчком и с удивлением на морде стал наблюдать за мной. Что-то попробовал вякнуть на своём языке. Но я этих слов пока не знаю, а значит и то, что он там сморозил, естественно, не понял. Кстати и жара стала доставать. Пекло преизрядно. Так что сполоснуть харю и руки в воде реки -- полезно.
Целью был краешек обрыва, на котором торчали какие-то усохшие бурьяны. Там, где недавние виражи русла, размыли достаточно большой пласт местной почвы. Осторожно выйдя к нему, и постоянно опасаясь обвала под ногами я заглянул за край.
Внизу по гальке и валунам, сверкая яркими бликами на волнах, катила свои прозрачные воды речка. Какая-то пичуга настороженно оглядываясь, сидела на камешке посреди потока и утоляла жажду. Над водой мелькают стрекозы и туманными облаками, в тени, зудят вездесущие комары.
Я невольно вспомнил хинное дерево и от чего помогает экстракт из его коры.
"Нафиг-нафиг! Ещё и малярии тут не хватало. Для полного счастья" - подумал я высматривая место, где можно спуститься вниз, к основанию обрыва. Как раз чуть вправо обозначился какой-то конус осыпавшегося грунта, на который можно спрыгнуть и дальше обследовать обрыв.