Конструкция вышла страшненькая. Тот же зак на неё смотрел во все глаза и лишь размахивал руками от избытка эмоций. Всё никак не мог понять для чего это и вообще зачем.
Кстати! Та самая "бута", оказалась корнеплодом. И корень у неё был довольно сладкий. Это внушало определённые надежды на то, что таки удастся мне сделать высокоградусное пойло. А что пойло использоваться будет для дезинфекции или повышения моего статуса до мелкого торговца -- это уже как удастся.
Если я раб -- то и буду рабом-производителем, рабом-ремесленником. Единственно, что перейду в более привилегированное положение. Среди рабов.
Блин! "Всю жизнь мечтал" быть лучшим среди рабов!
К концу первой недели пребывания в этом мире, произошёл крайне неприятный случай, побудивший меня крепко подумать над тем, что стоило бы форсировать подготовку к побегу. Или подумать над тем, как бы возвыситься в своей страте. Гм... страте рабов.
А то, что раб... Нас всё больше и больше стали поколачивать. Охрана таки привыкла, что мы не вельможи и осмелела.
Случай "подняться" предоставился неожиданно. С приходом какого-то хмыря в нашу "тёплую" компанию вельможных рабов. Да, он был очередным рабом. Но вот как он себя поставил...
Я меж тем, старался не терять зря время. В отличие от страдающих от жары и собственного падения драных вельмож. Учил слова, учился правильно строить фразы. И постепенно начал расспрашивать своего мохнатого друга, куда я попал. А также занялся выяснением того, что и как тут насчёт обычаев.
Получалось пока хреново. На уровне "моя твоя понимайт плёхо!". А уж как обстояло дело с остальными рабами-вельможами -- вообще песец!
Кстати, как выяснилось, зака звали Чу Ни. Как-то по-китайски. Ну я его и переиначил на свой манер. Начал называть Чуней. Ему, это даже понравилось. Меня же он называл также на свой -- Ан Де -- и отличался от прочих просто феноменальным любопытством. Всё пытался меня расспросить кто я и откуда. Но так как я язык знал хреново, мне удавалось пока отмалчиваться. Чуял, что стоит "разочаровать" в своём Высоком Происхождении -- а они все тут считали меня именно таковым, чуть ли не приблудным принцем -- мне тут совсем кисло станет.
Впрочем, хорошие отношения у меня были только с Чуней. И у него со мной.
На зака наезжали каждый день. Но он как-то умудрялся отбрыкиваться, отбрехиваться. Но всё равно на меня смотрели косо. Кстати выяснил почему мои поступки с "лопуховой кепкой" вызвали сильнейшее удивление. Правда пришлось больше знаками общаться. Словами пока выходило хреново. Потому, что сильно неоднозначно.
Так вот: надеть на голову лопух, а не головной убор статуса, считалось крайним грехом. То есть показать себя, свой статус, даже ниже крестьян. А то, что я не носил клеймо, говорило что я как-бы благородный и один из наследников. (Именно наследникам не положено было ставить клеймо). И, следовательно, если я сознательно опускаю себя ниже -- это пятно на всех благородных, кто здесь находится.
Потому-то на меня и косились злобно. Ибо я их своим поступком оскорбил. Когда я себе сделал головной убор крестьянина, это тоже было крамолой. Хоть и меньшей, но всё равно считалось, что я себя и других благородных, попавших в рабство, люто не уважаю.
Это, конечно, интересно было узнать... но с другой стороны, подвергать себя опасности получить солнечный удар, с моей точки зрения было гораздо более опасным. Что, подтвердил ещё один случай с дородным коротышкой.
Кстати в этом случае среди "вельмож", похоже, сработала память о спасении зака и смерти того дедка, по имени Лю. По крайней мере мне не мешали.
Когда я ломанулся спасать, зак что-то им рявкнул, и они прыснули в стороны. И, что удивительно, уже не ругали меня в спину, когда я пытался откачать того бедолагу. Я спросил потом: что бы это значило? Мой друг-суслик попытался, сначала объяснить словами. Но я ничего не разобрал. Словарный запас был ещё слишком мал.
- Скажу после! - хитро щурясь сказал он. И это было единственное, что я тогда понял.
Однако же все "реанимационные" мероприятия, прошли успешно. На вопли наших "вельмож" тут же прибежала наша "охрана" и уже с их помощью удалось и оттащить "уважаемого Кун Шуна" в тень, и хоть как-то, но привести его в чувство.
Зак при этом что-то непрерывно и быстро тарахтел на своём языке, что я успевал выхватывать из этого словесного поноса лишь отдельные знакомые слова. Но, к чести ему сказать, явно благодаря вот такой его "идейной поддержке" хотя бы этого вельможного раба, но удалось таки откачать. И без препятствования со стороны всяких прочих.