За столом остались только Петр Акимович, генерал Маслов и граф Петросов. Наташа принесла запотевший графин и три лафитника.
Спустя час отец и дед приняли окончательное решение: выдать Елену за Петросова, — вообразив, что того же самого хотела бы и покойная Вероника Платоновна.
Так день похорон закончился определением даты предполагаемой свадьбы, которую, соблюдая траур, решили отсрочить и сыграть через год с небольшим, на Красную Горку.
Следующим утром генерал Маслов торжественно сообщил внучке о результатах семейного совета.
Лена выслушала деда спокойно, если не сказать равнодушно.
— Если Вы считаете, что матушке было угодно… Что же… А графа я не люблю. И никогда не смогу полюбить, невзирая на родительское благословение. Так и запомните!
Генерал подошел к внучке и усадив её на кровать, сел рядом на пуф, стоящий у туалетного столика.
— А кто Вам сказал, барышня, что в браке важна любовь?! Любовь — это для дамских романов. А в браке… В браке самое главное — это союз! Ибо муж и жена – это прежде всего союзники, которые вместе противостоят всем трудностям жизни! Вот, к примеру, взять нас с вашей бабкой. Я женился на ней не потому, что моё сердце сжигало какое-то мифическое амурное чувство! Но пришла пора, и твоя бабушка стала лучшей для меня…моей боевой подругой! Она была мне надежным тылом, и я благодарен ей. И мне её не хватает, хотя иной раз думалось, что хоть бы её чёрт подрал! — генерал Маслов перекрестился.
— Но граф Петросов мне противен! — ноздри Лены нервно подрагивали. — он гадкий человек! За ним я буду так несчастна… ах, дедушка! Спасите меня от него!
Лена вдруг бросилась к деду, и тот, обнимая её, растерялся.
— Ну, ну… Не надо… всё пустое — гладя широкой ладонью её рыжие волосы, шептал он. — Вот и матушка ваша, Петросову согласие дала... а что народ про него говорит... может и брешут. Оставьте, дорогая… Ну! Ну же…
Лена, на секунду почуяв поддержку, поняла, что ошиблась. Она села, безвольно опустив руки. Поцеловав её в макушку, генерал вышел, аккуратно закрыв за собою дверь. Ему было жалко внучку — бедняжка только что лишилась матери. Но, с другой стороны, все её мысли о любви и нелюбви он считал девической блажью и безрассудством.
Ника, помнится, тоже за какого-то фигляра замуж собиралась, а он, её отец, выдал её замуж по своему разумению, и не ошибся!
«Стерпится — слюбится», — сказал он сам себе и пошёл собираться в обратный путь.
Сегодня он намеревался уехать домой, к своим лошадям, списанным со службы, которые избежали бойни и доживали свой век в тепле и сытости только благодаря ему. Старый генерал иногда катал на них деревенских ребятишек.
12.
Пётр Акимович и Лена остались одни. Отец несколько раз просил дочь принять графа, но та отказывалась под разными предлогами. Минуло два месяца, и Пётр Акимович объявил дочери, что больше не намерен терпеть её отговорок, поэтому граф Петросов приглашён к ним сегодня на обед.
Граф, в свою очередь, готовился. Он надел самое модное своё платье, заказанное им специально для этого случая. Поверх белоснежной рубашки и фулярового галстука на нём был светлый жилет и приталенный сюртук с бархатным двойным воротником, светлые, в тон жилета, панталоны в полоску. На плечи графа была небрежно накинута енотовая шуба, а дополняли наряд складной цилиндр-шапокляк и белые перчатки.
Явившись в назначенный час, Петросов был раздосадован, но не удивлен тем, что Елена снова не вышла его встречать, хотя он знал, что ей было известно о визите.
— Проси Елену Петровну спуститься, я принёс ей подарок! — крикнул Петросов, вручая Наташе трость и цилиндр, оставаясь при этом в шубе.
Елена Петровна спустилась только после того, как за ней пошёл отец. Графу было жарко, но он всё же произвел нужный эффект, достав из-за пазухи шубы маленькое пушистое существо, которое, извлечённое на свет, тихонько замяукало.
— Ой, котёнок! — девушка приняла из рук графа пушистый комок и прижала к груди. — Какой хорошенький! Наташа, ему бы молока, а? — и она впервые за много дней улыбнулась.
Петросов, насладившись произведённым эффектом, наконец-то смог снять шубу и отдать её Наташе. Сели за стол. Пока подавали обед, разговор витал вокруг покойной Вероники Платоновны. Говорили в основном мужчины. После обеда граф не ушёл, а принялся рассказывать курьёзные случаи из жизни, что вычитал в альманахе "Веселые истории".
Пётр Акимович слушал благодушно, иногда улыбался, иногда задавал уточняющие вопросы.
Лена молча гладила котёнка, который, напившись молока, спал. Потом граф стал рассказывать о странах, где приходилось ему бывать, о быте и обычаях живущих там народов, многие из которых могли бы показаться русскому человеку дикими.