Тайный советник поднес к губам ручку Вероники Платоновны, затем Леночки, пожал руку с Петру Акимовичу и, потирая замерзшие руки, уселся к камину.
— Ну-с? — весело прищурясь, спросил он. — Какие новости у благородного семейства?
— Нет уж, Капитон Капитонович, прошу к столу. К чему соловья баснями-то кормить! Прошу-прошу, — захлопотала Вероника Платоновна.
В центре стола в большой супнице томилась стерляжья уха. В семью Красавиных ежедневно, за исключением двух дней в месяц, приходил повар. Голландец по происхождению, он тем не менее, великолепно умел приготовить всё то, что близко русскому человеку, и особенно удавались ему первые блюда: грибные супы, рассольники, щи из свежей и кислой капусты, борщи, разнообразные окрошки. Но стерляжья уха на тройном бульоне по-царски — готовилась им по просьбе хозяйки в особых случаях.
Все уселись за стол. К ухе были поданы пирожки с рисом и яйцом, с вязигою и рыбой. Папенька предложил Рязанцеву по рюмашке «для аппетиту». Наташа не мешкая принесла запотевший графинчик и две рюмки.
Пётр Акимович разлил водку.
— На здоровье! — он приподнял свою рюмку, кивнул Рязанцеву и опрокинул в себя её содержимое. Одобрительно крякнув и занюхав пирожком, он прослезился.
— За хозяев! — поддержал Капитон Капитонович — уважая традиции, тоже выпил до дна и принялся за уху.
— По второй. Немедленно по второй! — вновь наполняя рюмки, скомандовал генерал.
Леночка почти не ела — было видно, что мысли её где-то далеко. Вероника Платоновна тоже не могла похвастаться аппетитом и ела только рыбный бульон, оставляя всё прочее в тарелке.
Повар, глядя на это безобразие из-за спины Наташи, нахмурился было, но приметив, с каким аппетитом едят мужчины, успокоился. Особенно порадовал голландца Рязанцев: расправившись с супом, он отдал должное кулебяке, потом жаркому из телятины, не обошёл вниманием петушиные гребешки в сметанном соусе, а также разнообразные закуски — маринованного угря и распаренную лососину в укропной заливке. От десерта, правда, отказался.
— Молодчина ваш Магнус. Даром что голландец! — одобрительно воскликнул Капитон Капитонович, промокнув салфеткой губы. — Право, Вероника Платоновна, уступили бы мне его. Вот все говорят, что повар должен быть непременно француз, а мой Жак премного проигрывает вашему голландцу!
— А вы, Капитон Капитонович, просто бывайте у нас почаще. И переманивать повара будет ни к чему. — откладывая приборы, и улыбаясь старому приятелю, сказала хозяйка.
Лена извинившись встала и отправилась к себе. Пётр Акимович предложил гостю партию в шахматы, но тот отказался, терпеливо ожидая, когда хозяйка заговорит о деле. Но Вероника Платоновна не хотела говорить при муже, боясь лишних расспросов с его стороны.
Допив малиновый морс, Рязанцев встал из-за стола и попросил хозяйку показать ему свою коллекцию старинных гравюр, о которой рассказывала ему его супруга.
Красавин, сославшись на срочное дело, откланялся, стол опустел. Зазвенела тарелками Наташа. Хозяйка повела Рязанцева к себе.
Там, расположив гостя на оттоманке и вручив ему альбом с гравюрами, Вероника Платоновна села напротив и, нервно обмахиваясь веером, спросила:
— Капитон Капитонович, голубчик, удалось ли Вам узнать то, что я просила?
Рязанцев, листая альбом, ответил не сразу.
— Видите ли, уважаемая Вероника Платоновна, никакого Владимира Шварца в нашей картотеке нет. Вернее, есть один, но он не подходит по возрасту. Ему семьдесят восьмой год, всю жизнь служил при казначействе. Есть еще с десяток Шварцев — но тут мы имеем дело с несовпадением имен: Лев, Генрих, Конрад…
Рязанцев вздохнул, вытер белоснежным носовым платком вспотевший череп.
— Но этого не может быть. Присутствующие на том балу свидетели… этот, как его, гусар Мандиров? Говорят, трудно сыскать в городе человека, с которым он не повздорил!
— Получается, дражайшая моя Вероника Платоновна, что интересующий нас молодой человек либо выдает себя за кого-то другого, либо приехал так недавно, что не успел попасть в поле нашего зрения. А если он, скажем, уедет или имеет документы на другое имя, то вообще получается, что юридически его нет.
— Но он был!
— Могу я полюбопытствовать, уважаемая Вероника Платоновна, в чём заключается Ваш интерес к этому индивиду?
Рязанцев поскрёб ногтем одну из гравюр и Вероника Платоновна поморщилась.
— Мой интерес частного свойства. — подбирая слова, начала она. — Моя девочка познакомилась с ним и боюсь, этому проходимцу удалось смутить её невинный разум.