- Конечно, - я достаю телефон и мы вместе склоняемся над экраном.
Меня прорывает. Удивляюсь самому себе, но я рассказываю много, и какая Лена красивая, а Самсонов счастливый. Про наших общих одноклассников, вообще обо всем, что мне запомнилось. Она слушает, улыбается, иногда высовывает язык, как бы в знак удовольствия от моего рассказа.
- Я рада, что вы здорово провели время.
Вечер довольно прохладный, а Мира в лёгком топике. Снимаю джинсовку и накидываю ей на плечи.
- Ты замёрзла.
- Спасибо, Глеб, - она поправляет волосы. - Ты стал такой милый.
- Хмм. Не хочу быть милым. Хочу быть, как ты там меня называла, засранцем? Мне нравится это амплуа.
- Подлецу все к лицу.
Мне легко и комфортно находиться рядом. Можно молчать, разговаривать о ерунде, или обсуждать серьёзные темы. Не понимаю, как ей удаётся воплощать в себе столько всего. Чтобы бы Солнцева ни говорила, все находит отклик в душе.
- О чем ты думаешь?
- Да так. Расскажи о своём парне, - к чему я задаю этот вопрос. Мне же абсолютно плевать.
- Чтобы ты хотел узнать?
- Не знаю. Например, как ты поняла, что он тебе нравится? - эта тема волнует меня больше всего. - Есть же какие-то способы узнать?
- А как ты понимаешь, что девушка тебе нравится? - она отвечает вопросом на вопрос.
- Ну. В начале я смотрю на внешность, потом прикидываю, сколько времени потребуется, чтобы наладить контакт, - говорю, завуалировано, не могу же я признаться, что есть что-то, чего я не понимаю.
- Сколько времени, чтобы переспать? Ты это имеешь ввиду?
- В кого ты такая умная?
- Сама в себя. У тебя все написано на лице. То, что описываешь ты - про другое, но точно не про любовь.
- Возможно. Но понять, что это любовь ведь тоже как-то можно?
- Глеб, ты думаешь, что есть какой-то алгоритм?
- Примерно.
- Не знаю. Это сложно описать, просто ты понимаешь, что тебе настолько комфортно с человеком, ты все время думаешь о нем, представляешь, что вы вместе. А в его присутствии у тебя внутри все играет настолько яркими красками, что невозможно не заметить, как-то так.
Я обдумываю слова Мирославы. Пытаюсь примерить всех девушек в этот образ. И по всем параметрам туда подходит только одна.
Мы долго молчим. Каждый думает о своём. Мира, видимо, о своём парне, а я о том, что жизнь забавная штука. Кажется, что ты уже все видел, знал и чувствовал, но вот наступает момент, когда это становится неважным. А важное не может быть твоим. Я, блин, философ. Самому от себя противно.
Поворачиваюсь к Солнцевой. Она кутается в мою джинсовку, которая велика ей на три размера. Ветер развевает волосы и те падают прямо на лицо.
Я убираю каждую прядь ей за ухо, а она смотрит своими глазами болотного цвета. Что-то происходит в эту минуту. Внутри меня, так точно, разливается какой-то фейерверк из ярких красок. Организм бьёт тревогу, потому что все мои чувства направлены в сторону одного человека. Красный уровень опасности. Сильнее ещё не было и сомневаюсь, что будет.
Я наклоняюсь к Мирославе и дотрагиваюсь губами до щеки. Она не двигается, видимо, пребывает в шоке от моего поступка. Я уже не могу остановиться и целую её в губы. Память мгновенно переносит в тот день, когда мы целовались за школой. Будто и не было этих пяти лет. Она целуется словно девочка-подросток. Так трогательно, робко, осторожно. Что я там говорил про фейерверк? Это была так разминка. А вот теперь все внутренности разрывает от сильнейшего желания, чтобы она была только моей. Со мной. Рядом.
Я впиваюсь ей в рот, не хочу пугать или отталкивать, просто уже не могу себя сдержать. Мира мгновенно реагирует, она отзывается на каждое движение.
Мысль, что она целуется так со своим парнем выжигает острую боль. Я уже не смогу остановиться или отказаться от неё.
Глава 13.
Эйфория. Чистый кайф. То, что я испытываю, просто целуя её. Я хочу большего. Ведь тогда и ощущения будут глубже и острее. Никогда так никого не хотел, как сейчас Мирославу.
Стоит мне только подумать об этом, как она мягко отстраняется. Глаза блестят, а губы распухли. Такой она становится ещё более привлекательной.