- Привет. Да, Глеб. Мы с Мирославой учились вместе. Ты можешь позвать её? - лицо Светланы вытягивается так же, как у матери.
- Глеб, я помню ты ещё в школе издевался над Мирой. Но сейчас не лучшее время для твоих глупых приколов.
- Почему вы все считаете, что я прикалываюсь, я правда хочу просто поговорить, - ситуация начинает напрягать меня. Даю себе зарок, что не уйду без Миры, если придётся, сам обыщу всю квартиру.
- Глеб, - глаза у Ланы наполняются слезами. - Мира уже несколько месяцев в больнице, в коме. Об этом знают все. Последние три дня она стала совсем плохая, врачи говорят, что шансов нет и предлагают отключить её от аппарата.
- Хорошая попытка, Лана. Я оценил. Ты мне мстишь за моё поведение. Принимается. Это жестокая шутка, но с такими вещами не шутят.
- А это правда, - теперь она еле сдерживает слезы. Я пытаюсь понять, что вообще, твою мать, сейчас происходит. Три месяца мы с Мирой зависали на крыше почти каждый день, а теперь мне говорят, что она все это время провела в коме. У меня едет крыша? Я сплю? Головоломка не складывается.
- Лана, мы с Мирой общались последние месяцы. Это не может быть правдой. Мы встречались на крыше.
- Я тебя не понимаю. Даже если бы она могла сбегать на эти встречи с тобой из больницы, так, что никто не видел, попасть на крышу все равно бы не вышло. Уже год, как заварен люк в нашем подъезде.
А вот теперь меня действительно прошибает озноб. Глупая ситуация. Странная и непонятная.
- Ты можешь навестить Миру в больнице. Я пойду с тобой, ещё есть возможность, пока её не отключили… - она прикрывает руками лицо, стараясь сдержать поток рыданий. - Без родственников тебя не пустят.
Не могу больше слушать этот поток бреда, выбегаю из квартиры и бегом поднимаюсь на седьмой, проверяю люк, действительно заварен. Не может быть. Не понимаю. Сажусь на лестницу, открываю контакт, ищу Мирину страницу. А там куча сообщений с соболезнованиями и поддержкой.
Меня разрывает, просто буквально, накрывает стальной плитой. Дышать невозможно. Нужен воздух. Выхожу на улицу, стараюсь дышать. Мозг отказывается верить. Сердце отказывается качать кровь. Каждый шаг даётся с трудом. Я поднимаюсь на крышу через свой лаз. В глубине души теплится надежда, что вот сейчас она выйдет, как всегда, светлая, яркая, заполняющая все пространство вокруг себя.
Но её нет. Только ветер и шум оживленного города.
- Мира, Мирослава, - я кричу в пустоту. Слезы текут по щекам. Плевать, что мужчины не плачут. На все плевать. - Мира, блин, ты не можешь так поступить. Пожалуйста, Мира…
Глава 1.
Хорошо, когда первым уроком в понедельник ОБЖ, можно проспать, или даже прогулять. Пацаны прикроют, а препод сделает вид, что не заметил.
Медленно плетусь ко второму уроку, через угол школы, где собираются все курильщики.
- Глеб, привет, - здоровается Самсон. - Проспал?
- Ага, - я прикуриваю сигарету и вдыхаю дым. Конец марта, а морозит будто зимой.
- У нас новенькая, - будничным тоном сообщает Герасим. Вообще-то он Саня Сидоров, но в начальных классах так сильно переживал за собачку, что кличка прилипла к нему намертво.
- В конце одиннадцатого класса? - удивляюсь такому решению. Не хотел бы оказаться на её месте.
- Ну. Там такое чудо, тебе понравится, - говорит Самсон. Мне нет дела ни до новенькой, ни до её внешнего вида. Предки задолбали со своими репетиторами, ещё и Ленка обиделась, что на вписке поцеловался с девахой с параллельного. Подумаешь, большое дело? Для меня нет, а для неё, как оказалось, целая проблема.
Докуриваем и идём в класс, две алгебры с классухой. Как обычно начнёт промывать мозги на тему ЕГЭ. Побыстрее бы уже сдать это все и на море.
Я вижу новенькую и сразу понимаю над чем смеялись пацаны. Длинная юбка в пол, кофта на пуговицах бабушкин стайл и толстая коса до пояса из пепельно-блондинистых волос. Она стоит рядом с первой партой и пялится прямо на меня.
- Чего уставилась, блаженная? - моя реплика поддерживается дружным смехом. Она не реагирует, наоборот, улыбается мне.
- Привет. Меня Мира зовут. Полностью Мирослава.
- Плевать мне, как тебя зовут. Дай пройти, - я обхожу её и иду на свою последнюю парту.