Сегодня блаженная выглядит в своём фирменном стиле - странном и чудаковатом. Непонятный сарафан с белой рубашкой и неизменная коса. После физры, мы ждём у женской раздевалки, когда девчонки выйдут. Остаются только Солнцева и Гаврилова. Федю оставляем на шухере, а сами заходим внутрь.
- Танька выйди, - на Гаврилову не смотрю, интереса совсем не представляет.
- Я ещё не собралась.
- Сказали выйди, значит иди, - подключается Самсон.
Она послушно берет свои вещи и уходит.
- Ну что, блаженная, у кого там слишком длинный язык?
- Глеб, это женская раздевалка, ты заметил?
- Ещё как. Вообщем, слушай, Солнцева, сюда. Будет тебе урок, в следующий раз не лезь куда не надо и будет тебе счастье.
- Веселов, ты мне угрожаешь? Я тебя не боюсь, - она с вызовом поднимает голову.
- Пацаны, - я отдаю команду. Герасим и Самсон хватают её за руки. Она не очень-то и сопротивляется. Думает, что все игрушки. Я подхожу ближе достаю из рюкзака ножницы. - Крепче держите.
- Глеб, не надо. Ты будешь жалеть, - блаженная понимает что к чему. И вызов в голосе меняется на просьбу. Даже в таком состоянии она не двигается, словно уже смирилась со своей участью.
- Ага, обязательно, - я отрезаю ей косу под самый корень и показываю, чтобы она видела.
У Солнцевой нет ни слезинки на лице, но но глазам вижу сколько усилий ей это стоит.
- Уходим, - я выхожу из раздевалки, не оборачиваясь. И первое, что чувствую - это сожаление. Мой поступок просто глупый детский сад, но отменить уже ничего не могу. Я выбрасываю косу в ближайшую урну. Напоследок отмечаю какой же у Солнцевой красивый оттенок волос.
***
На следующий день родаков вызывают в школу. Я сижу под дверью директора, ожидая вердикт. А напротив сидит Солнцева с короткой стрижкой типа каре. Она даже не потрудилась сходить в салон, чтобы привести волосы в порядок. Так и ходит с разными концами. Должен отметить, что ей идёт. На ней обычные джинсы и свитер. Ни следа от блаженной, просто обычная девчонка. На меня она даже не смотрит, читает какую-то книжку.
- Глеб, зайди, - мама зовёт меня.
Захожу в кабинет, там полное собрание. Мои родители, Солнцевы, директор и классуха. И все с осуждением смотрят на меня.
- Глеб, твоё поведение недопустимо, - говорит Полина Евгеньевна.
- Ага. Я все осознал и готов исправиться.
- Молодой человек, ваш поступок отвратителен. Как можно напасть на девочку и так жестоко поступить? - Солнцева старшая буравит меня ненавидящим взглядом.
- Согласен, это был поступок не достойный чести нашей семьи.
- Глеб, хватит паясничать, - мой папа высказывается довольно громко. По его голосу понимаю, что он не очень мной доволен.
- Я извинюсь перед Мирославой и мы разойдемся.
- Глеб, ты извинишься перед Мирой и понесешь наказание. С завтрашнего дня и до конца года будешь дежурить у младшеклассников, проверять наличие сменки, следить за порядком. Начало в семь тридцать, окончание в двенадцать.
- Вы серьёзно? Может ограничимся неделей? - два месяца вставать ни свет ни заря не входит в мои планы.
- Веселов, мы не на торгах, - даже классуха против меня.
А я ещё жалел эту блаженную. Зря. Надо было сразу машинку брать.
Родители абсолютно не против моего наказания. Пока едем домой, в машине тишина.
- Не думала, Глеб, что ты на такое способен. Можно как-то по другому выражать свои чувства? - мама отчитывает меня.
- Какие ещё чувства? Ну подумаешь из дурацкой причёски девятнадцатого века сделал современную, ей так даже лучше идёт.
- Глеб, в следующий раз думай над своими действиями. Я забираю у тебя карточку, раз ты у нас уже взрослый, сам справишься, - припечатывает отец. Он ещё в прошлом году выдал мне свою банковскую карту на карманные расходы, а они у меня всегда были не маленькие.
Не зря же блаженная сразу не понравилась мне. От неё одни неприятности и фэйлы. Я не отступлюсь, сделаю её жизнь максимально некомфортной, главное, чтобы никто не узнал.