глава 4
Глава 4
К Березине выбрались через три часа в районе Ново-Борисова, и направились к самой крупной переправе. Масса отступающих войск и беженцев при подходе к мосту угрожающе нарастала. Многие красноармейцы шли без своих командиров и даже без оружия. Перед мостом стоял блок пост, так бы его назвали в моем времени. Курсанты с черными петлицами сортировали подходящих к мосту, отделяя военных и лиц призывного возраста. Гражданских пропускали по одной стороне моста, всех остальных направляли к заградительному отряду по другой. Из военнослужащих, отбившихся от своих частей, прямо здесь же формировали сводные отряды для обороны города. Нас, как организованную колону, пропустили без очереди, хотя по глазам старшего заставы, было видно, что он отобрал бы у нас все, да еще и самих поставил в строй под ружье. Он указал, где находится госпиталь, и дал сопровождающего, что бы немцев доставили в штаб обороны города. Пленные немцы, трофейная техника и оружие производили на всех встречных сильнейшее впечатление. Люди своими глазами видели, что немца можно бить. У бойцов, направляющихся на позиции, светлели лица, из взгляда уходила обреченность, в движениях появлялась уверенность. Раненых доставили по назначению, госпиталь находился на самой окраине города, почти на выезде в сторону Орши. Как только освободилась одна полуторка, загрузили в нее всех немцев, кроме двух радистов - диверсанта и парашютиста. Сопровождающий сильно нервничал, и все время поторапливал, даже не дал привести себя в порядок. Хотел сапоги надеть, все же к начальнику гарнизона едем. Я уже успел выспросить, что руководит обороной корпусной комиссар Иван Захарович Сусайков - начальник Борисовского танкотехнического училища. Это его курсанты и преподаватели организовали строительство оборонительных сооружений вокруг города и формировали отряды из отступающих. За три дня набрали около десяти тысяч человек. Я слышал, про него только, что он молод, в 1937 году в звании капитана окончил Бронетанковую академию, успел повоевать, хороший командир и управленец. Подвела нога, которой немца пнул, ни как не хотела пролезть в голенище сапога. Пришлось опять в «чунях» идти - просто позорище, хотя официально я числюсь ранбольным, и послабления мне положены. Сомов от почетной миссии отказался на отрез, сославшись на то, что я официально объявил о принятии командования на себя, - понимает, что ни чего хорошего от встречи с местным руководством нам ждать не стоит. Уж больно все взвинчены. Прежде, чем уехать я накоротке с ним переговорил, а потом громко отдал команду по окончании выгрузки следовать, в соответствии с ранее полученным приказом командования, в распоряжение части. После чего с пленными и сопровождающим убыл в штаб местного гарнизона. Здание училища оказалось покинутым, и мы проехали, мимо не останавливаясь. Оказалось, что как только появилась связь с командованием, а ее не было до 26 июня, Сусайков развернул штаб, в здании недалеко от реки. До этого он с командирами мотался по десяти километровому участку обороны, полукругом, возводимого вокруг города. Когда проезжали мимо комендатуры обратил внимание, что бойцы грузят имущество в машину. На мой вопрос, что происходит, комендант охрипшим голосом прокричал: - Есть приказ маршала Тимошенко оставить Борисов, перейти на ту сторону Березины и там, не пуская немцев, защищаться до последней капли крови! Я посчитал приказ правильным, если взорвать мосты и укрепиться на том берегу, то есть шанс продержаться пару суток, и то при условии стойкости защитников, которые выдержат постоянный артобстрел и налеты немецкой авиации. Пока я не увидел ни зенитной, ни полевой артиллерии. Танков и бронетехники тоже не наблюдается. Кроме курсантов реальной силы здесь нет. Десять тысяч морально сломленных солдат, один раз бросивших оружие, бросят его и второй. Как только немцы прорвут оборону и рванут к переправам, город уже не удержать. Единственный шанс водная преграда. Березина в этих местах не широка, есть и броды. Но пока танки останутся на том берегу, немец наступать не сможет. За размышлениями подъехали к штабу. Встретили меня, прямо скажем не очень ласково. Ну да правильно, встречают по одежке. Усталый, грязный - только лицо успел умыть, на ногах черте что. Правда оружием увешан, как говорится с головы до ног, за плечом автомат, на боку маузер в деревянной кобуре, на ремне подсумок, за поясом граната «колотушка». Про нее просто забыл, все из-за спешки. Прервав мой доклад, Сусайков спросил: - Пленных доставили? - Так точно, - хочу продолжить, но меня прерывают. - Свободны, оружие и технику сдадите капитану Иващенко. Конечно, рассчитывал на более теплый прием, но долгое общение с вышестоящим командованием, лишило меня пиита перед ним. Видел я и более строгих начальников, после разговора с которыми, полковники прямо в приемной умирали, сердечко не выдерживало. - Служу трудовому народу, - громко отвечаю и поедаю начальство глазами, выражая всю степень восхищения мудрым решением. Вижу, как сначала растерявшись, а потом, начиная закипать, Сусайков набирает воздух, что бы порвать меня как тузик грелку. - Кому передать захваченные в бою документы и карты с расположением немецких частей на сегодняшний день, - подгадав момент успеваю вставить, до того как обрушился начальственный гнев. - Какие карты, почему не доложили - гнев руководства переведен, на менее расторопного сотрудника. Скорее всего, он и доложил командующему информацию, в таком виде, что меня, и слушать не захотели и имущества лишить пожелали. К чему группе оборванцев столько техники, а потом можно показать начальству себя неплохим хозяйственником - смотрите, а вот вам и штабные машины, и мотоциклы и грузовики. - Товарищ корпусной комиссар, - начинаю доклад по новой, - взвод охраны штаба ВВС Западного особого военного округа выполняя задание командования по обеспечению сохранности имущества и эвакуации его к месту дислокации, в районе Минского аэродрома вступил в бой с ротой противника. В ходе боя уничтожено две единицы бронетехники, четыре автомобиля, три мотоцикла до сотни солдат, взяты трофеи. В районе Жодино во встречном бою уничтожен десант противника в количестве 35 человек и группа встречающих их диверсантов в количестве 10 человек, взяты трофеи. В 30 километрах от Зембино захвачены две штабные машины, офицер и восемь солдат противника. В госпиталь доставлено 35 тяжелораненых красноармейцев, из медсанбата 145 стрелковой дивизии. Личный состав и транспорт направлены в тыл, согласно ранее полученного распоряжения. Доклад окончен. В кабинете повисает тишина. Всем нужно переварить услышанное. Теперь у нас не так просто все забрать. До рапорта я был никому не известный капитан, каких вокруг сотни. Теперь я представитель штаба ВВС округа при исполнении должностных обязанностей, имущество больше не бесхозное, а собственность ВВС, а что бы даже соблазна не было - официально уехавшая. - Что с ногами капитан, - спрашивает полковник, разряжая обстановку. - Граната разорвалась, - говорю полуправду. И отдаю два планшета, снятых с немцев. В один все документы не поместились. - Ладно, извини капитан, если что не так, - говорит Сусайков, - гарнизон, которым я располагаю, имеет сплоченную боевую единицу только в составе бронетанкового училища и немногих пограничников. Остальной состав это сбор «сброда» из паникёров; бойцов, деморализованных тяжелой обстановкой; командиров, следовавших из командировок, отпусков и лечения; и все это со значительным процентом приставших к ним агентов германской разведки и диверсантов. Не хватает техники, артиллерии, оружия, боеприпасов, продовольствия, топлива, транспорта - да всего. Это делает гарнизон Борисова небоеспособным. Это он говорит уже не столько мне, сколько обращаясь к сидящему у развернутой карты подполковнику, - где Ваша дивизия? Без ее поддержки мы город не удержим. У меня всего 10 танков и 2 противотанковые батареи. Кстати капитан можешь связаться со своим штабом, будет авиационная поддержка? - Даже точного места дислокации не знаю. Думал, сюда перебазировались. - Ищи в Могилеве, там Шапошников со штабом, или в Смоленске - подает голос подполковник, и продолжает прерванный моим появлением разговор - наши передовые части, находятся под Оршей, дивизия на марше. Приказ штаба фронта о сосредоточение на восточном берегу не получен. Пока вперед выдвинули разведку на транспорте, по предварительным данным в 30-40 километрах от Борисова немцев нет. Завели пленного, и я попросил разрешения уйти. Не чего мне делать на таких совещаниях, запросто могут повесить ответственность за отсутствие авиации - как же представитель штаба. Уже выходя, услышал просьбу подполковника дождаться его. Ну, я не гордый подожду, этот точно ни чего из имущества не попросит. Свежая кадровая мотострелковая дивизия второго эш