— Похоже, они в сговоре с сенатором Гилгудом, — промолвил Эндрю, заставив Гейл очнуться.
Крис выпрямился.
— Что будем делать?
Гейл затаила дыхание. Сейчас начнется, подумала она, хотя логика подсказывала ей, что, если бы Эндрю собирался арестовать Криса, он не стал бы рассказывать ему все, что знал.
— Я вернусь в Нью-Йорк, скажу Филдингу, что не обнаружил ничего нового, что дело остается нераскрытым, получу отставку и выслушаю в свой адрес несколько теплых слов. А вам советую отправиться в округ Колумбия, найти мисс Тернер и охранять ее до тех пор, пока не узнаете, кто за этим стоит.
— Отставку? — спросила удивлённая Гейл. Память о подлинной личности Эндрю была еще свежа, но она никак не ожидала, что он лишится работы. — Хочешь сказать, что тебя уволят?
— О да, — невесело рассмеявшись, ответил он. — «Ты должен закончить это дело во что бы то ни стало». Кажется, так сказал Филдинг.
— Но ты закончил его, — возразила она, не смея надеяться, что Эндрю позволит Крису уйти.
Его сиреневые глаза потемнели, и это, как всегда, заставило сердце Гейл биться чуть чаще.
— Они этого не узнают, — тихо ответил Эндрю. — Ни в коем случае. Иначе твоему брату не жить. — Он перевел взгляд на Криса. — Вы сказали Гейл, что скоро вернетесь домой. Вам что-то известно, верно?
Крис усмехнулся, и Гейл вздрогнула, увидев, каким холодным и безжизненным стал когда-то теплый взгляд брата.
— Всем нам будет лучше, если вы ничего не будете знать… Пока. Когда эта заваруха останется позади, мы разопьем бутылку шотландского и разобьем несколько тарелок на счастье.
Крис протянул руку Эндрю, и тот пожал ее.
— А как быть с запиской, которую вы нашли в досье? — спросил Крис, собирая документы и вкладывая их обратно в конверт. — Если она завела вас так далеко, следующий агент, которому передадут это дело, тоже сможет взять след.
Эндрю скрестил руки на груди и холодно улыбнулся.
— Какая записка?
16
Когда солнце едва вышло из-за горизонта, Эндрю припарковался под магнолией у их дома. Он выключил мотор, однако ни он, ни Гейл не торопились выйти из машины. Ночь была долгая и тяжелая для обоих, но Гейл она далась труднее. Впрочем, утро тоже не сулило им ничего хорошего.
Кристофер направлялся в округ Колумбия, чтобы найти Диану Тернер. Перед уходом он сказал сестре, что, если она услышит про обвинение в похищении, это будет означать, что он нашел мисс Тернер и сумел убедить ее перебраться в безопасное место. Гейл все поняла, но не смогла сдержать слез, покатившихся по щекам в ту секунду, когда брат исчез в темноте так же неслышно и незаметно, как появился.
Эндрю хотелось заверить Гейл, что у Криса все будет хорошо, но он не желал внушать ей ложную надежду. Во всяком случае, сейчас, когда она поняла, какая страшная опасность грозит ее брату. Вера в Криса поможет Гейл справиться с неопределенностью так же, как помогала эти три года.
— Ночь была долгая, — сказал он, нарушая тягостное молчание.
— Да, — тихо ответила Гейл. — Слишком долгая.
Он потянулся к пряжке ремня безопасности.
— Я провожу тебя до дверей.
— Нет. Эндрю… — Гейл тяжело вздохнула и повернулась к нему. Она валилась с ног от усталости. — Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты сделал сегодня ночью. За Криса. Тебе не следовало отпускать его, — сказала она. — Ты мог арестовать его и сохранить работу. Надеюсь, что ты не сделал этого, руководствуясь правильными соображениями.
Эндрю выдохнул сквозь сжатые зубы и провел рукой по волосам.
— Какими еще соображениями? — Его проклятое сердце разрывалось на части, потому что он сдуру влюбился в эту женщину. — Думаешь, я позволил Кристоферу уйти, стремясь произвести выгодное впечатление на тебя?
— Я не знаю, почему ты это сделал.
Он обеими руками схватился за руль и уставился прямо перед собой.
— Твой брат невиновен. Кто-то из руководства Бюро использует Криса, чтобы прикрыть собственную задницу. Я могу позволить себе лишнее и слегка нарушить правила, когда делу грозит провал, но, будь я проклят, если на тарелочке подам этим сволочам невинного человека, чтобы они его раздели, привязали к креслу и ввели в вену синюю жидкость! Это не великодушный жест, — продолжил он, наконец повернувшись к ней. — Справедливость, Гейл. Ни больше, ни меньше. Можешь думать что хочешь, но речь идет только о справедливости.
Она кивнула.
— Просто я боялась, что ты нарушил закон в надежде, что у нас с тобой появится шанс.