Ближе к вечеру, после того как они нашли человека, которого можно любить и с которым можно ходить голышом. Когда барьерные пряди опускаются, он замечает, как дерзкий фиолетовый цвет одного из владельцев контрастирует с цветом, который неохотно признаёт, что он, вероятно, никогда не обретёт того удовлетворения, к которому так стремился когда-то.
Жена другого мужчины использовала их цвета, чтобы беззастенчиво хвастаться, что ей нравятся игры нагишом и совокупление на залитых солнцем местах даже больше, чем мужу нравится прикасаться к ней, целовать и обнимать её. Сдержанные цвета одного мужчины просто говорят о том, что большую часть жизни у него не было ни друга, ни жены, но он чувствовал бы своего рода одинокое удовлетворение, если бы его лошадь когда-нибудь финишировала раньше резких рыжих и щеголяющих голубых. Тамариск Роу вынужден отступать почти последним, когда плотно сгруппированные лошади устремляются к первому повороту. Его хозяин без смущения наблюдает, как вороной жеребенок, скачущий широкими лёгкими шагами, значительно отстаёт от лидирующей группы на дальней прямой. Он немного тревожится, когда лидеры приближаются к повороту, а Тамариск Роу всё ещё на много корпусов позади. Лидерство меняется снова и снова, в то время как вороной всё ещё скрывается из виду где-то в середине поля. Между блестящими лентами, хвастающимися удовольствиями, и ромбами и полосками, говорящими о воспоминаниях или надеждах, наконец появляется светло-зелёная полоса. Жокей Тамариск Роу отчаянно пытается найти свободный проход для лошади, которая только начинает разминать свои мощные ноги. Когда лидеры почти у финишного столба, перед ним открывается просвет. Несколькими мощными шагами вороной конь вырывается из всей табунной сопротивляющихся лошадей и достигает финишной черты, опережая всего двух лошадей. Хозяин почти ничего не говорит своему лучшему другу, пока они ведут лошадь к платформе для долгого пути домой.
Вокруг них на парковке другие люди с усталыми лицами готовятся к долгому молчаливому путешествию. Из нескольких машин доносятся звуки весёлых разговоров и женского смеха. Почти полночь, прежде чем конюшня возвращается на территорию, называемую Тамариск Роу. Хозяин долго следит за тем, чтобы у лошади была чистая соломенная подстилка на ночь и нужное количество овса и патоки в кормушке. Когда он наконец заходит в дом, то обнаруживает жену, всё ещё бодрую, несмотря на потерю. Она рассказывает ему, как просидела весь день в гостиной, пока северный ветер дул в щели под дверями. Только шуршание ветвей, хлещущих по стенам и окнам, нарушало тишину на всём просторе между пустыми задними загонами и дорогой, по которой весь день не проезжала ни одна машина. Ветер или далёкая гроза потрескивали в радиоприемнике, приближаясь к забегу Тамариск Роу.
Имя лошади было упомянуто только дважды за то короткое время, пока
Скачки начались. Она понимает без лишних слов, что лошади не повезло, и она должна была легко победить. Она снимает с себя всю одежду и откидывается назад, широко расставив ноги, как и обещала, если бы победила молодая вороная лошадь. Муж несколько минут касается её между ног, но затем тихо говорит, что её маленький розовый комочек не может утешить его после всего, что он потерял сегодня. Она одевается, и они говорят о том, как будут терпеливо ждать, возможно, много месяцев, пока у Тамариск Роу не появится ещё один шанс проявить себя. Они договариваются продать одну из своих перспективных молодых лошадей, не участвовавших в скачках, чтобы получить ставку для следующей ставки на вороного.