Клемент проводит много времени возле сирени, размышляя, в каких частях двора ему следует проложить дорожки в надежде найти больше шариков по пути от ипподрома к тамарискам.
Люди под тамарисками живут ради гонок.
Однажды жарким днём после постройки ипподрома Клемент идёт через задний двор к углу, где высокие роговые стволы тамарисков изгибаются вверх, образуя шершавые стволы. С подветренной стороны последнего тамариска Клемент прячет один из фермерских домов, которые он подготовил для владельцев скаковых лошадей. Люди, которые много лет назад поселились на этой ферме, выбрали ряд тамарисков, потому что кто-то рассказал им, что из всех деревьев, известных своей выносливостью, тамариск способен выдерживать самую лютую жару и самые сухие почвы пустыни, и что люди, отправляющиеся в путь по пустыне, всегда знают, что, пройдя мимо последних тамарисков, они попадают в самую пустынную местность. Уединённое место под тамарисками – самая удалённая от ипподрома ферма. Живущие там муж и жена каждый день смотрят на хрупкие зелёные колосья, не дающие тени, или на розовые пучки цветов, которые они иногда принимают за пыль, приносимую с красноватых земель вдали. Они вспоминают, как их бабушки и дедушки, должно быть, проделавшие долгий путь, наконец остановились в месте, откуда их дети и внуки могли смотреть дальше, но только в сторону места, где они не осмеливались поселиться. Если…
Дети и внуки, мечтавшие поселиться в местах ещё более уединённых, чем земля тамарисков, должны были повторить путь своих предков в надежде обнаружить участки пустыни или кустарника, которые не заметили первые путешественники, или, возможно, район, который они пересекли и обозначили дорогами, но который с тех пор был заброшен или забыт и снова превратился в дикую природу. На стенах их гостиной висят цветные фотографии финишей скачек. На одной из них могучий вороной жеребец высовывает свою массивную голову с разинутыми ноздрями и невидящими глазами из-за стаи гнедых и рыжих меринов. Высоко над беспорядочной массой цветных шёлковых курток и шапок правая рука всадника на чёрном коне поднята в жесте, который можно было бы считать жестом торжества. Зелёный шёлк рукава упал с хрупкого запястья мужчины. Между костяшками пальцев он сжимает тонкий хлыст из тёмной кожи, изогнутый назад идеальной дугой. Подпись под фотографией гласит, что шестилетний черный конь по кличке Джорни Энд проиграл скачкам на полголовы в Золотом кубке того года. Поздним летним днем в дверь постучал приходской священник. Хотя день был жарким, а дом почти полностью скрыт деревьями и живыми изгородями, муж и жена были прилично одеты. Чтобы показать, что им нечего скрывать, мужчина сразу же впустил священника. Вскоре трое начали говорить о скачках. Супруги рассказали священнику о коне, названном в честь их собственности Тамариск Роу. Он сын старого невезучего жеребца Джорни Энда , и они тайно готовили его к Золотому кубку этого года. Священник напоминает им, что скачки – это ни хорошо, ни плохо, что Богу не угодно и не гневно смотреть свысока и видеть, как Его дети тратят всё своё время и деньги на планирование победы в крупных скачках, что скачки греховны только тогда, когда люди не довольствуются радостью от созерцания своего коня, финиширующего в упорной борьбе, а тратят свой выигрыш на другие удовольствия, например, на обильные обеды и ужины в дорогих отелях и ночных клубах или на раздевание своих девушек и парней в роскошных домах, купленных на деньги от удачных скачек. Муж и жена уверяют священника, что получают удовольствие только от самих скачек. Муж даже предполагает, что супружеская пара могла бы получать больше радости от совместного владения многообещающим скакуном, чем от любого другого удовольствия в браке, но священник считает, что это придавало бы скачкам больше значения, чем им отведено в Божьем плане для мира.
Августин вспоминает своих предков
Сотни лет назад каждый день лёгкий ветерок дул в туманную дымку по многочисленным дымоходам большого дома, очертания которого наконец-то начали исчезать с серебряного корпуса часов в кожаной шкатулке для ключей в гардеробе Августина Киллетона. Дедушка Августина приезжает в Мельбурн из Ирландии и путешествует на север, пока не достигает города, где послеполуденное солнце, скрывающееся за пылью с золотых приисков, приобретает удивительный оранжевый цвет.