Он резко останавливается и говорит: «Как думаешь, Тереза спустит передо мной штаны, если ты скажешь ей, что уже сделал это со мной?» Она говорит: «Уходи и найди своего старика, или я пойду и расскажу ему, чем ты только что занимался». Она открывает дверь, и они вдвоем идут по коридору к двум мужчинам. Августин спрашивает: «Алло, где ты был, сынок?» Он…
Так пристально смотрит на Клемента, что мальчик краснеет. Девочка подходит и ласково говорит: «Я как раз показывала ему прелестное гнездышко мышат в кормушке – все розовые, мягкие и пушистые – не хотите ли зайти и посмотреть на них, мистер Киллетон?» Августин улыбается и говорит: «Как-нибудь в другой раз, спасибо». Когда мужчины идут к машине, мистер Мендоса говорит: «Послушай, Гас, у тебя еще есть время передумать, зайти прямо сейчас и подписать документы на аренду, и сегодня же днем я пришлю к тебе лошадь на платформе». В машине по пути обратно на Лесли-стрит мистер Мендоса говорит: «Так, Гас, как только ты что-нибудь решишь, позвони мне, и я заеду на машине и отвезу тебя обратно к себе, и ты сможешь столько, сколько захочешь, осмотреться». На заднем сиденье девушка, Мендоса, сильно щиплет Клемента за бедро у края штанины.
У Клемента есть сомнения относительно Барбары Кинан
Августин и мистер Мендоса долго стоят у ворот дома Киллетонов, не переставая разговаривать. Девушка, которую зовут Мендоса, спрашивает Клемента: «Кто твоя подружка в церкви Святого Бонифация?» Он отвечает: «У меня есть подружка, но я не скажу тебе её имени». Затем, несмотря на мольбы девушки, он отказывается назвать ей имя Барбара Кинан, которое символизирует лицо, столь же отчужденное, как мрамор над алтарем, но на чьей спокойной бледности несколько странно расположенных, нежно окрашенных веснушек всегда удивляют его и наводят на мысль, что девушка может быть приятно непредсказуемой в своих поступках и может даже согласиться однажды стать женой владельца скаковых лошадей при условии, что он победит в самых известных скачках в стране могучих равнин и, пока похотливые владельцы дюжины побитых лошадей будут сжимать и мять тела своих жен и пытаться забыть свое поражение, может позволить своему мужу хотя бы раз, в награду за большую победу, раздеть ее и спариться с ней, прежде чем она снова станет сдержанной, неулыбчивой, неприступной женщиной, которую он весело ухаживает месяцами, рассказывая истории о великих скачках, которые еще не выиграны. Девушка Мендоса говорит: «Это неважно, потому что я могу попросить Терезу узнать имя девушки, или я могу даже сам однажды днем встать у ворот церкви Святого Бонифация и посмотреть, какая девушка похожа на ту подружку, которую ты бы выбрал, потому что не забывай, что теперь я много знаю о тебе и о том, за какими девушками ты гонишься».
Климента эта угроза не беспокоит, потому что он знает, что Бог, Богоматерь или святой покровитель или ангел-хранитель Барбары Кинан позаботятся о том, чтобы никто, кроме него самого, который не осмелился бы и пальцем тронуть ее тело, пока не женился на ней, не заметил, насколько она прекрасна. Он помнит день, когда Барри Лондер и несколько его пернатых друзей собрались вокруг фотографии своего класса, пытаясь заполучить самых красивых девушек для себя, и Лондер сказал: «Я заполучу Полин Даффи — она самая красивая шлюха на свете», а Майкл Ханнан сказал: «Ты мерзавец, Лондер, я хотел бы заполучить Даффи для себя», и Клемент начал бояться за Барбару Кинан, потому что у девушки Даффи было такое милое невинное лицо, что он никогда не подозревал, что Лондер и его банда захотят снять с нее штаны или влюбиться в нее или, возможно, даже уже увидели ее между ног или потрогали ее там, но даже несмотря на то, что некоторые из банды Лондера начали заполучать больше одной девушки для себя, никто из них не упомянул Барбару Кинан, и Клемент знал, что она будет в безопасности до конца года, когда все мальчики в классе покинут школу Святого Бонифация для Братьев
В колледже она почти забывала о мальчиках и сосредотачивалась на том, чтобы содержать страницы своих школьных тетрадей в чистоте и получать похвальные грамоты за хорошую работу.
Девушка Мендоса спрашивает: «Ну, ты говорил девушке, что любишь её, или передавал ей записки на стол, или пытался поцеловать её по дороге домой из школы?» Клемент размышляет, стоит ли ему одним лишь знаком сказать Барбаре Кинан, что она его девушка, прежде чем он покинет школу Святого Бонифация, где единственными видами спорта являются несколько беспорядочных забегов, которые он сам с трудом организует среди толп беспечных мальчишек и на которые мало кто из девушек останавливается посмотреть, – в колледже, где каждую среду каждый юноша надевает цветной пояс и играет за свой факультет в футбольной или крикетной команде, а в ноябре бегает спринт или на длинные дистанции, но на спортивных площадках, куда девушки никогда не приходят смотреть, так что девушка, чьё лицо вдохновляет парня отставать на пятьдесят ярдов в забеге на милю, может услышать несколько месяцев спустя лишь смутную историю о забеге, где какой-то малоизвестный бегун внезапно появился на самом верху прямой и заставил зрителей ахнуть, но не более того. Девочка, которую Мендоса спрашивает: «Почему бы тебе не рассказать девочке, что ты хочешь с ней сделать, и не посмотреть, что она ответит?» Клемент вспоминает один день в третьем классе, когда Майкл Ханнан, который постоянно говорил о мальчиках, их членах и яйцах, о девочках и их дырках, часто пытался уговорить банду Лондера рассказать истории о девочках, за которыми они гонялись или даже преследовали их по дороге домой из школы, и однажды пришёл в школу с рассказом о том, что…