— А вот и есть!
— Если ты думаешь про Ваделу, так она моя сестра.
— Нет, это не Вадела. И какая красавица! Ах, молодой господин, слов не найду, чтобы ее описать. Кожа у нее такого же цвета, как у вас, а лет ей, наверное, будет пятнадцать. Вот какая нужна вам жена, верно говорю.
— Ты, кажется, опять вздумал мне голову морочить! У кого на Лонторе может быть такая кожа, как у меня! Про кого это ты мне рассказываешь?
— Про одну голландскую девушку.
— Голландскую?
— Ну да. Вот уж, можно сказать, писаная красавица, молодой господин!
— Ты смеешься надо мной!
— Если не верите, поезжайте на Лонтор и посмотрите.
— Да откуда же там взялась голландская девушка?
— Она племянница господина ван Спойлта. Недавно приехала к нему из Голландии.
— Ах, так она не здешняя? Нет, все равно я не поверю, пока от других о ней не услышу.
— Можете не верить, молодой господин. Я только хотел сказать, что, когда с этой Ривоти все провалилось, мы решили, что Кависта, как только поправится, привезет вам вместо дочки Ламбару племянницу ван Спойлта. Красотой она всех затмит, даже Ривоти. Надо же дело поправлять. Подождите немного. Еще как будете благодарить старика.
— Ну ладно. Хватит языком молоть. Только смотри у меня, без обмана.
— Не беспокойтесь, молодой господин. Оно, конечно, дело нелегкое. Вон как в этот раз моему сыну досталось. А стыд-то какой перед людьми!
— Может, он еще разболтал всем, что это я велел увезти Ривоти из дому?
— Что вы, молодой господин! Как можно! Скорей он руку даст себе отрубить, чем выдаст тайну.
— Смотри, Маруко, берегись, если кто узнает, что это от меня идет.
— Будьте покойны, молодой господин. Но и вы помогите нам. Сын-то ведь сейчас встать не может с постели. Надо за ним ухаживать. А кроме меня, некому. Вот я и разрываюсь: то ли за сыном ходить, то ли пропитание добывать детям. Живем-то мы бедно, сами знаете. Когда я уезжал, Кависта сказал мне: «Попроси Визано помочь нам. Он человек богатый и добрый, в беде ближнего не оставит. Если не к нему, к кому же нам еще обращаться?»
Трудно сказать, что больше подействовало на Визано — жалость к «пострадавшему по его вине» сыну Маруко или желание прослыть великодушным. Так или иначе, он, не сказав ни слова, удалился в соседнюю комнату и немного погодя вернулся оттуда с жемчужиной.
— На, бери! — бросил он ее Маруко. — Только смотри отцу не показывай.
— Спасибо, молодой господин, спасибо. — Подхватив на лету жемчужину, Маруко проворно спрятал ее за пазуху. — Вот мой сын-то обрадуется! Ну уж можете не сомневаться, он в лепешку разобьется, а ваше желание исполнит.
Визано с важным видом уселся на стул.
— Так ты говоришь, на Лонторе появилась молодая голландка. Чья-то племянница, я помню, ты сказал?
— Племянница ван Спойлта, молодой господин.
— Как ее зовут?
— Клара.
— Гм, похоже на правду… Жаль, что я сам не могу побывать на Лонторе. Пусть сперва там научатся меня уважать.
— Да и что делать молодому господину на нашем острове? Надо только позаботиться, чтобы вам здесь не было скучно.
— Вот было бы и хорошо привезти сюда голландку. Так ты считаешь, Кависта сумеет это проделать?
— Сумеет, чего ж тут не суметь. Можно не сомневаться. Только, конечно, придется подождать удобного случая. Мы ведь ее редко видим.
— Что, ван Спойлт не выпускает ее из дому?
— Бережет как зеницу ока. Она ему небось дороже всяких бриллиантов.
Визано крикнул служанку и велел ей накормить гостя.
— Так ты думаешь, что скоро эту голландочку не достать? — продолжал расспрашивать Визано старика.
— Скоро ничего не делается, молодой господин. Терпенье на все нужно.
— Как мне надоело это твое терпенье! Одним терпеньем сыт не будешь.
Было видно, что Визано опять начинал гневаться. Он сидел нахмуренный, злой. Тем временем вошла служанка и поставила перед Маруко поднос. Проголодавшийся гость не заставил себя долго просить и с жадностью набросился на еду.
— Ну вот что, Маруко, — снова заговорил Визано, — больше я твоих оправданий терпеть не намерен. Если ты еще раз явишься сюда один, тут же уберешься обратно. На этот раз я тебя, так и быть, прощаю. Но больше снисхождения от меня не жди.
— Но я же ни в чем не виноват перед вами, господин, — миролюбиво отвечал Маруко, наслаждаясь теплом и приятной сытостью.
— Виноват или нет, но сюда тебе незачем приезжать, если у тебя ничего с собой, кроме болтовни, не будет. Что из того, что на Лонторе живет голландская девушка? Раз ты не можешь привезти ее сюда в ближайшие дни, мне до нее дела нет, я и слушать о ней не хочу. А если ты ее и привезешь, еще неизвестно, понравится она мне или нет. Пока я знаю одно, лучше Ривоти для меня никого нет. Словом, выбирай: или Ривоти должна быть у нас, или ноги твоей здесь никогда не будет!