— А кто именно?
— Вина, Самбока, Ара, Умбада и Вето.
— И Самбока с ними! Уж ему-то в его годы стыдно всякой болтовне верить. А ловко их всех Кависта к рукам прибрал!
— Да, это он умеет, ничего не скажешь. Бросили они работать, и он тут же позвал их к себе на угощение.
— А что они сказали ван Спойлту, почему уходят?
— Один сказал, что будет торговать, другой — что дома хлопот много, третий стал на усталость жаловаться с непривычки.
— Что они наделали! — сокрушался Имбата. — А если ван Спойлт узнает настоящую причину? Что тогда будет?
— По-моему, он уже и так все знает.
— Ты думаешь?
— А ты разве не видишь, какой он последнее время ходит озабоченный?
Имбата задумался.
— Ну что ж, это, пожалуй, и лучше, — сказал он наконец и добавил, прощаясь с Амбало: — Пусть знает, что у него на Лонторе есть враги.
Имбата пошел домой. Но и дома он пробыл недолго, вытер покрытое потом лицо, переоделся и, сбежав с лестницы во двор, зашагал к ван Спойлту. Тот принял его немедля, предложил стул. Имбата сел напротив голландца и заговорил, глядя прямо ему в лицо:
— Господин ван Спойлт, самое лучшее, если мы будем друг с другом откровенны. Я пришел к вам, чтобы поговорить о людях, которые отказались строить крепость. Я скажу вам, что я об этом думаю. Но сначала мне хотелось бы послушать ваше мнение. Знаете ли вы, господин, истинную причину, почему они не хотят работать?
Едва увидев старосту, ван Спойлт сразу же понял, о чем пойдет разговор, и вопрос Имбаты не застал его врасплох.
— Видишь ли, Имбата, я тоже считаю, что хитрить нам друг с другом не следует. Но когда я сегодня пришел к тебе, чтобы выяснить, что же все-таки происходит, ты вел себя довольно странно. И мне это не понравилось. Ты хочешь знать, как я ко всему этому отношусь? Так вот, с некоторых пор я перестал чувствовать себя на вашем острове спокойно и безопасно, как раньше.
— Значит, вам уже известно, господин, что Кависта…
— О том, что Кависта против голландцев, мне известно уже давно, Имбата.
— А я это как раз и хотел вам сказать, господин. И вот еще что: Кависта ведет себя своевольно, и я, как староста кампунга, не могу отвечать за его поступки. Что же касается договора о дружбе, то лонторцы будут соблюдать его, как и прежде.
— В таком случае смею тебя спросить, Имбата, что ты собираешься делать с Кавистой, если ты считаешь его моим врагом?
— Он не враг вам, господин.
— Не враг, говоришь? Как же тогда называют у вас, на Лонторе, людей, которые вам вредят? Кависта мешает строить крепость, которая должна всех нас защищать, а ты говоришь, что он не враг. Или ты считаешь, что он делает это по глупости? Пусть так. Я даже готов поверить тебе и забыть про свои опасения. Но ты все-таки прими какие-нибудь меры, чтобы он унялся.
— Какие меры, господин?
— Ну, накажи его как-нибудь. Ведь он нарушает наш договор о дружбе.
— Господин ван Спойлт, — ответил Имбата после некоторого раздумья, — вы, наверное, знаете, что я не имею права наказывать. По нашим обычаям, человека можно наказать только в том случае, если этого потребует весь народ.
Ван Спойлт насмешливо покачал головой:
— Так, так, Имбата… Значит, чтобы призвать Кавис-ту к порядку, надо ждать согласия всего кампунга? А что же делать до тех пор?
— Я не понимаю вас, господин.
— Что же тут не понимать! Ведь если вы на Кависту не повлияете, он не оставит нас в покое.
Имбата промолчал.
— Ну, ладно. А как насчет замены тех, кто бросил работу? — спросил ван Спойлт.
— Самое лучшее, господин, если бы вы обошлись без меня и сами поискали бы себе рабочих.
— Но, Имбата, ты же только что сказал, что договор о дружбе между нами пока еще существует.
— Ах, господин, я ведь уже объяснил вам. Я, Имбата, староста кампунга, по-прежнему ваш друг. Но ходить по домам и уговаривать людей пойти на работу я не могу. Кависта и так про меня невесть что рассказывает. Даже угрожал мне. Я надеюсь, вы меня поймете, господин.
Теперь ван Спойлт призадумался над словами старосты.
— Хорошо, Имбата, — сказал он. — Не стану утруждать тебя этим делом. Но все равно крепость будет построена, кто бы ни пытался мне помешать. И если ты не можешь убрать препятствия с моего пути, я сам позабочусь об этом.
— Что вы хотите сделать, господин?
— Это тебя не касается, Имбата.
Говорить больше было не о чем. Вслед за ван Спойлтом Имбата поднялся, пожал протянутую ему на прощанье руку и удалился. Назад он шел уже не так уверенно.
Дома Вубани позвала его ужинать, но он отказался.
— Ты же с утра ничего не ел, — настаивала жена.