— Да хоть бы со вчерашнего дня, — раздраженно ответил он. — Раз не хочу, незачем живот набивать. И уйди отсюда, не мешай мне!
Вубани послушно вышла из комнаты, но вскоре вернулась.
— Ламбару пришел, сидит на террасе.
— Скажи, нет меня.
Удивленная и обеспокоенная поведением мужа, Вубани поспешила на террасу сказать гостю, что Имбаты нет дома.
Душевная рана
Имбата первый узнал о том, что дочь Ламбару ушла из дому, поссорившись с матерью, которая отказалась потворствовать ее причудам. Вскоре это происшествие стало известно всему кампунгу, пошли разные толки. О пропавшей девушке не было слышно уже несколько дней. Родители повсюду разыскивали ее, но тщетно, она словно в воду канула.
Загадочное исчезновение Ривоти, всполошившее лонторцев, не могло не обеспокоить старосту кампунга. Но голландская крепость, стены которой росли изо дня в день, тревожила его несравненно больше. Положение Имбаты было и в самом деле незавидным. Он видел, что все больше становится недовольных этой странной и даже подозрительной затеей иноземцев. Но беда была еще и в том, что ван Спойлт стал относиться к Имбате без прежнего дружелюбия. С того дня, когда Имбата был у него, чтобы объясниться начистоту, голландец как будто его избегал, и они почти не виделись.
На четвертый день после описанных событий к старосте пришел Гапипо. Имбата в это время спал, и гостя встретила Вубани.
— Зайди лучше позже, — попросила она. — Имбата спит и наказывал не будить его.
— Я не просто поболтать зашел, у меня к Имбате дело, — ответил Гапипо.
— Что-нибудь важное?
— Да.
— Ну, коли так, пойду разбужу.
Вубани вышла, а Гапипо сел на циновку в ожидании хозяина дома. Через несколько минут появился Имбата, лицо у него было заспанное, помятое.
— Что случилось, Гапипо? — спросил он.
— Я сейчас заходил к ван Спойлту поговорить о делах. А мне сказали, что его нет, он уехал в Грисе.
— Куда? В Грисе? — удивился Имбата.
— Значит, и ты об этом ничего не знаешь?
— С кем он туда отправился?
— Говорят, опять взял с собой племянницу.
— Не может быть! Когда же они отплыли?
— Вчера вечером.
— Странно!
— Я так и подумал, что он и тебе ничего не сказал об отъезде. А он должен был это сделать. Ведь ты — староста кампунга.
— Конечно. Он живет в нашем кампунге. Но, клянусь предками, я от тебя первого слышу, что голландец уехал в Грисе.
— Я пришел к тебе, Имбата, поговорить обо всем, что у нас происходит. Ты пойми меня, если я и решился вмешаться в твои дела, то только потому, что считаю себя твоим должником: ты ведь мне очень помог своими мудрыми советами. Да, времена изменились. Два-три года назад все у нас тут было по-другому.
— Это верно, — согласился Имбата.
— Раньше старосте кампунга было куда легче, — продолжал Гапипо, — а теперь сколько обязанностей лежит на твоих плечах! Верно я говорю? Тут, уж конечно, без помощников не обойтись.
— Верно, Гапипо, верно. Сейчас старосту кампунга ни во что не ставят. Каждый мальчишка считает себя умнее. Я уж это давно чувствую. Видно, не нужен стал нашим людям староста, отжил свой век!
— Вот я и пришел кое-что с тобой обсудить. Ум хорошо, а два лучше. Знаешь, Имбата, ван Спойлт не случайно уехал тайком, да, именно тайком, иначе не скажешь. Я боюсь, что это принесет нам немало хлопот и неприятностей. Ведь он, наверное, поехал за помощью; дела-то с крепостью пошли туго. Уж верно, он что-то придумал.
— Посмотрим, Гапипо, какие подарки он привезет нам из Грисе на этот раз.
— И помяни мое слово, Имбата, его отъезд только на руку Кависте. Вот кто теперь развернется вовсю. Такой огонь раздует, что и пожару вспыхнуть недолго. Как ты думаешь?
— Пожалуй.
И все это тебе одному расхлебывать! Ну ничего, у тебя есть друзья. Они всегда готовы помочь тебе, и самый верный твой друг — я. Если будут какие трудности, не стесняйся, иди сразу ко мне.
— Спасибо, Гапипо, — помолчав, проговорил Имбата. — А что ты сейчас можешь мне посоветовать? Я ведь как между двух огней.
— По-моему, прежде всего ты должен немедленно объявить, что недоволен тайным отъездом ван Спойлта, который не имел права так поступать.
— Ну а потом?
— Потом предупреди Кависту, чтобы прекратил возмущать людей против голландцев.
— Поверь мне, Гапипо, толку от этого не будет. Кависта не послушает меня.
— Знаешь что, с Кавистой я, пожалуй, сам поговорю.
— Вот это было бы хорошо!
Во дворе показался Тамбера. Когда он подошел к лестнице, ведущей в дом, Имбата прервал беседу с гостем и окликнул его: